Обзор практики применения правил залога в делах о банкротстве

Обзор практики применения правил залога в делах о банкротстве

Автострахование

Жилищные споры

Земельные споры

Административное право

Участие в долевом строительстве

Семейные споры

Гражданское право, ГК РФ

Защита прав потребителей

Трудовые споры, пенсии

• Главная
• Обобщения арбитражной практики
• Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве ..

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Российской Федерации
20 декабря 2016 года

Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение отдельных материалов судебной практики, связанных с квалификацией и установлением в делах о банкротстве требований по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды, а также иным вопросам, возникающим в связи с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и процедурах банкротства.

Под федеральным уполномоченным органом в целях банкротства на основании абзаца девятого статьи 2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) понимается федеральный орган исполнительной власти, наделенный Правительством Российской Федерации полномочиями на представление в делах о банкротстве и в процедурах, применяемых в делах о банкротстве, требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам. В соответствии с пунктом 2 постановления Правительства Российской Федерации от 29.05.2004 N 257 «Об обеспечении интересов Российской Федерации как кредитора в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве» (далее — постановление N 257) таким федеральным органом исполнительной власти является Федеральная налоговая служба (ФНС России).

Уполномоченными органами в отношении требований по денежным обязательствам субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в силу указанной нормы Закона о банкротстве признаются соответствующие органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, наделенные полномочиями на представление требований этих публично-правовых образований.

В целях обеспечения единообразных подходов к разрешению споров, вытекающих из участия уполномоченных органов, по результатам изучения и обобщения судебной практики Верховным Судом Российской Федерации на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации, статей 2 и 7 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 N 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» определены следующие правовые позиции.

Возбуждение дела о банкротстве по заявлению
уполномоченного органа

Квалификация и установление требований по обязательным
платежам в деле о банкротстве

Арбитражным судом Дальневосточного округа обобщена практика рассмотрения судом вопросов, связанных с применением норм о залоге в делах о банкротстве, за период с 2016 года по март 2018 года

В обзоре приведены, в частности, следующие выводы:

кредитор, в чьих интересах арестовано имущество должника в обеспечение иска, впоследствии удовлетворенного, не получает в силу пункта 5 статьи 334 ГК РФ статус залогового кредитора в деле о банкротстве при установлении в реестре требований кредиторов должника задолженности в размере взысканной суммы;

добросовестное поведение залогодержателя по договору ипотеки влечет отказ в применении к такому договору статьи 10 ГК РФ и сохранение обременения ипотекой имущества, возвращаемого в конкурсную массу должника в порядке реституции (в связи с признанием недействительным договора о его отчуждении);

залоговые кредиторы несут риски несовершения действий по заявлению своих требований в установленные законом сроки. В частности, их денежные требования, ранее включенные в реестр без обеспечения, в этом случае не получат статус залоговых;

при оценке сделки, оспариваемой по правилам главы III.1 закона о банкротстве, необходимо учитывать особенности, связанные с участием в этой сделке залогового кредитора. Признание такой сделки недействительной не должно влечь ухудшения положения залогового кредитора в той части, в которой обязательство прекращено без признаков предпочтения.

Обзор практики применения п. 2 ст. 313 ГК РФ о принудительном исполнении денежного обязательства в рамках процедуры банкротства

Дата публикации: 16.04.2018 2018-04-16

Статья просмотрена: 930 раз

Библиографическое описание:

Малицкая А. И. Обзор практики применения п. 2 ст. 313 ГК РФ о принудительном исполнении денежного обязательства в рамках процедуры банкротства // Молодой ученый. — 2018. — №15. — С. 60-63. — URL https://moluch.ru/archive/201/49483/ (дата обращения: 09.09.2019).

Новая редакция п. 2 ст. 313 ГК РФ [1] предусматривает, что, если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в случаях, когда должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства. Тем самым законодатель узаконил возможность третьего лица вне зависимости от воли должника или кредитора исполнить денежное обязательство должника при просрочке последнего.

Положения п. 2 ст. 313 ГК РФ о принудительном исполнении денежного обязательства стали исключительно актуальны в банкротстве. Данная статья посвящена обзору актуальных позиций судов относительно механизма работы ст. 313 ГК РФ в рамках уже начатой процедуры банкротства. Обсуждение исполнения третьим лицом по ст. 313 ГК РФ в рамках преддверия банкротства будет предметом изучения в последующих публикациях.

Процедура банкротства формально начинается с введения процедуры наблюдения. Соответственно, платеж третьего лица в момент рассмотрения обоснованности заявления о банкротстве считается совершенным до введения процедуры банкротства, и на него распространяются правила о платеже третьего лица по ст. 313 ГК РФ в преддверии банкротства.

Данный вывод подтверждается судебной практикой, например, к такому выводу пришел ВС РФ в рамках Определения ВС РФ от 16.06.2016 N 302-ЭС16–2049 по делу N А33–20480/2014 [2] и Определения ВС РФ от 15.08.2016 N 308-ЭС16–4658 по делу N А53–2012/2015 [3]. При рассмотрении этих дел ВС РФ исходил из того, что платеж третьего лица по ст. 313 ГК РФ, совершенный на момент рассмотрения обоснованности заявления о банкротстве, произошел вне рамок процедуры банкротства.

Применительно к вопросу о принудительном погашении долга по п. 2 ст. 313 ГК РФ после начала процедуры банкротства, то есть после введения первой процедуры банкротства — наблюдения, судебная практика менялась очень долго.

Некоторые суды не исключали такой возможности, ссылаясь на то, что ФЗ о банкротстве не содержит запрета на исполнение денежной обязанности должника третьим лицом после начала процедуры банкротства. Например, к такому выводу пришел суд в рамках Постановления Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.06.2016 N 19АП-4735/2015 по делу N А14–3938/2015 [4], указав:

«Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» [ФЗ о банкротстве] не содержит запрета на исполнение денежной обязанности должника третьим лицом в стадии наблюдения»

Однако подавляющая судебная практика придерживалась позиции, что ст. 313 ГК РФ не подлежит применению в уже начатой процедуре банкротства, потому что ФЗ о банкротстве содержит специальные правила относительно исполнения третьими лицами обязательств должника. Например, к такому выводу приходили суды в рамках Постановления Арбитражного суда Московского округа от 17.03.2016 по делу N А41–45286/2014 [5] и в рамках Постановления Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28.04.2016 по делу N А19–27816/2009 [6]. Суд указал следующее:

«При этом, как указали суды, в данном случае в отношении должника, находящегося на стадии конкурсного производства, действует специальный правовой режим, установленный Законом о банкротстве [ФЗ о банкротстве] (гл. VII); нормы ст. ст. 113, 125 Закона о банкротстве [ФЗ о банкротстве] являются специальными, а потому имеют приоритетное значение»

Окончательно точку поставил ВС РФ. В п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» ВС РФ отметил, что ст.ст. 71.1, 85.1, 112.1, 113 и 125 ФЗ о банкротстве [7] устанавливают специальные правила по отношению к п. 2 ст. 313 ГК РФ, в связи с чем исполнение обязательств должника третьим лицом или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве [8].

К такому же выводу пришел ВС РФ в п. 28 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016) [9], который указал, что положения пп. 1 п. 2 ст. 313 ГК РФ после введения в отношении должника первой процедуры банкротства не применяются.

Суть данных специальных правил ФЗ о банкротстве заключается в том, что третьи лица после введения первой процедуры банкротства вправе удовлетворить все требования кредиторов, включенные в реестр требований кредиторов, или предоставить должнику денежные средства, достаточные для удовлетворения всех требований кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов.

Необходимость полного удовлетворения вытекает из принципа равенства всех кредиторов должника, исключающего преимущества между ними [10, с. 320]. Как отметил КС РФ в рамках Определения КС РФ от 18.07.2017 N 1647-О, данное положение закона направлено на создание условий для справедливого обеспечения экономических и юридических интересов всех кредиторов [11].

При этом в доктрине иногда выражается скептическое отношение к запрету на частичное исполнение денежных обязательств должника, так как непонятно, в чем заключается обеспечение равенства кредиторов запретом на частичное исполнение обязательств должника третьим лицом. Авторы указывают, что погашение задолженности должника перед отдельным реестровым кредитором не приводит к нарушению прав как других кредиторов, так и должника, поскольку их статус и очередность погашения требований в связи с заменой одного из реестровых кредиторов на иное лицо в порядке правопреемства не изменяются [12, с. 38].

Исходя из такой аргументации, можно прийти к выводу, что установленные правила о том, что третье лицо может только погасить все денежные обязательства должника перед кредиторами, не имеет политико-правового обоснования. Представляется, что с этим тезисом можно согласиться в целом.

Однако, естественно, третьи лица могут использовать право на принудительное погашение долга банкротящегося должника исключительно с целью нанести вред конкурирующему кредитору. Особенно данная ситуация обременяется разъяснениями, недавно данными ВС РФ. В п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 N 54«О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» ВС РФ указал, что из существа денежного обязательства по общему правилу вытекает возможность его исполнения по частям, в силу чего кредитор не вправе отказаться от принятия исполнения такого обязательства в части [13].

Теперь третье лицо может в принудительном порядке исполнить денежное обязательство банкротящегося должника как полностью, так и в соответствующей части, что дает почву для злоупотреблений. Так, например, положения чч. 1 и 2 ст. 61.9 ФЗ о банкротстве предусматривают, что заявления об оспаривании сделок должника могут быть поданы конкурсным кредитором, размер задолженности перед которым составляет более 10 процентов от общего размера кредиторской задолженности. Вполне можно предположить ситуацию, когда третье лицо сделает платеж в пользу такого кредитора, чтобы снизить объем его права требования к должнику до порогового значения, исключающего возможность оспаривания сделки должника.

Действительно, такие злоупотребления могут иметь место на практике. Однако представляется, что они не обладают какой-то особой спецификой по сравнению с обычными злоупотреблениями при применении ст. 313 ГК РФ, в т. ч. в преддверии банкротства. В этой связи злоупотребления могли бы сглаживаться положениями ст. 10 ГК РФ, запрещающей злоупотребление правом. В этой связи могли бы быть применимы разъяснения п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 N 54«О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», где ВС РФ указал, что на основании ст. 10 ГК РФ суд может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся, если установит, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например, в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования. Полный же запрет на частичное погашение требований кредиторов должником выглядит необоснованным.

Применимость данного правила была подтверждена в том же п. 28 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016), в котором установлено, что после введения первой процедуры по делу о банкротстве третье лицо в индивидуальном порядке вправе погасить только требования уполномоченного органа об уплате обязательных платежей на основании положений ст. ст. 71.1, 85.1, 112.1, 113, 125, 129.1 ФЗ о банкротстве [14].

При этом, такое решение законодателя вызывает обоснованные сомнения. Если причиной установления ограничения на участие третьего лица в исполнении денежных обязательств должника в ходе банкротства является необходимость соблюдения равенства всех кредиторов, то абсолютно непонятно, почему публичный субъект по требованию об уплате обязательных платежей получает необоснованное преимущество перед другими кредиторами. Если и давать преимущество, то, может, такое преимущество нужно предоставить кредиторам привилегированных очередей в целях повышенной социальной защиты?

Обобщая вышесказанное, настоящее регулирование законодательства о банкротстве запрещает исполнение третьим лицом по ст. 313 ГК РФ после введения первой процедуры банкротства. Однако в действительности данное решение не обладает достаточным политико-правовым обоснованием, ибо потенциальные злоупотребления после введения первой процедуры банкротства никак не отличаются от таких злоупотреблений в преддверии банкротства, и могут блокироваться ст. 10 ГК РФ. При этом, законодательство о банкротстве не выдерживает заданной логике, предоставляя необоснованные преференции публичному субъекту по обязательным платежам при исполнении третьим лицом после введения первой процедуры банкротства.

ВС РФ обобщил практику применения российского законодательства в делах о банкротстве

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ обобщила практику применения российского законодательства, в том числе законодательства о банкротстве. В рамках такого обобщения ВС РФ уделил особое внимание институту субсидиарной ответственности руководителя должника и контролирующих лиц, указал на процессуальные возможности кредиторов по оспариванию мирового соглашения, заключенного в рамках предыдущих дел о банкротстве, и обозначил круг лиц, а также определил порядок рассмотрения разногласий по условиям проведения торгов предмета залога.

Публикации

Владимир Клименко, юрист коллегии адвокатов «Юков и Партнеры»

Гражданское законодательство предусматривает возможность заинтересованных лиц оспорить подозрительные сделки компании-должника, совершенные в течение полугода-года до принятия судом заявления о ее банкротстве, а также после принятия такого заявления.

Новое постановление Пленума Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ от 30 июля 2013 года № 59, опубликованное на днях на сайте суда, призвано дать ответы на наиболее важные вопросы, связанные с применением судами главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и носившего вводный характер постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

[3]

Практика показала, что суды зачастую не уделяют должного внимания исследованию всех существенных обстоятельств дела, что сказывается на интересах добросовестной стороны – контрагента по сделке (далее также – кредитор) в случае признания сделки недействительной. По замыслу разработчиков, постановление Пленума № 59 должно обеспечить таких лиц необходимой защитой.

Поскольку мотивами отказа судов при оспаривании сделок должника по основаниям ст. 61.2, ст. 61.3 Закона о банкротстве, как правило, является отсутствие доказательств осведомленности контрагента о признаках неплатежеспособности должника (п. 2 ст. 61.2, п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве) либо признание оспариваемой сделки совершенной в обычной хозяйственной деятельности должника (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве), в постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 59 основное внимание сосредоточено именно на применении судами данных норм права.

Осведомленность кредитора о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника

Сделка с предпочтением, совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной «если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества» (п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве).

Исходя из разъяснений, данных в пунктах 9, 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, неосведомленность о тяжелом финансовом состоянии должника (о признаках неплатежеспособности, недостаточности имущества) указывает на добросовестность кредитора.

С момента принятия главы III.1 Закона о банкротстве в судебной практике не существовало единообразного подхода к вопросу о том, кто должен доказывать осведомленность кредитора.

В пп. «а» п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 59 предлагается возложить бремя доказывания осведомленности контрагента о финансовых проблемах должника на лицо, оспаривающее сделку с предпочтением (п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве). В частности, формулировку п. 12 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 о том, что при оспаривании сделки должна быть «установлена» неосведомленность кредитора (воспроизводит соответствующую норму из Закона о банкротстве), постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 59 заменяет на «оспаривающим сделку лицом доказано».

— широкое распространение в средствах массовой информации (в том числе в сети Интернет) сведений о неплатежеспособности должника;

— неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок;
— известное кредитору длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой);
— снижение рейтинговыми агентствами рейтинга должника до дефолтного уровня и публичное раскрытие ими этого факта;
— знание кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом.

В ходе обсуждения первоначального проекта постановления на заседании Президиума ВАС РФ, состоявшемся 10 июля 2013 года, состав фактов, указывающих на осведомленность кредитора, был изменен. В итоге из окончательной редакции постановления Пленума были исключены такие обстоятельства, как широкое распространение в СМИ, снижение рейтинга.

Указанный пункт постановления также предусматривает, что «получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства, или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом не означает само по себе, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника».

Касательно, официальной информации, размещенной на сайте ВАС РФ, в постановлении отмечено, что «само по себе размещение на сайте ВАС РФ в картотеке арбитражных дел информации о возбуждении дела о банкротстве должника не означает, что все кредиторы должны знать об этом» (п. 4 постановления № 59). Использованная формулировка, позволяет сделать вывод о том, что размещение каких-либо сведений в официальной картотеке арбитражных дел (в том числе, о предъявлении к должнику исков о взыскании задолженности, о вступивших в законную силу решениях о взыскании задолженности с должника) не указывает на то, что кредитору «должно было быть известно» о таком размещении, следовательно, и о возможных признаках неплатежеспособности.

Представляется, что применяемый разработчиками в этом постановлении оборот «само по себе» не означает, что кредитор, осведомленный, помимо наличия просроченной перед ним задолженности, о других обстоятельствах, свидетельствующих о финансовых затруднениях должника (не исключая широкое распространение сведений в СМИ, информацию об иных фактах неисполнения должником в срок своих обязательств перед другими кредиторами, публикуемую в открытых источниках), признается добросовестным, поскольку судом должны оцениваться все собранные по делу доказательства в совокупности. В пункте 4 постановления № 59 приведены наиболее очевидные обстоятельства, указывающие на осведомленность кредитора, что совершенно не означает, что судом не должны оцениваться иные факты, в том числе, широкое распространение в СМИ, снижение рейтинга, информация на сайте ВАС РФ.

На защиту добросовестных банков-кредиторов и налоговых органов направлен п. 5 постановления, предусматривающий, что одного лишь факта того, что другая сторона сделки является кредитной организацией или налоговым органом, не достаточно для вывода о его осведомленности о признаках неплатежеспособности должника. Предоставление доказательств недобросовестности кредитной организации, как и в пункте 4 постановления, возложено на оспаривающую сделку лицо. На осведомленность кредитной организации или налогового органа может указывать отчетность должника, заметно свидетельствующая о признаках его неплатежеспособности.

Обычная хозяйственная деятельность

Другим эффективным «барьером» при признании недействительными сделок должника, совершенных с предпочтением, является п. 2 ст. 61.4 закона о банкротстве, который не позволяет оспаривать сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершенные в обычной хозяйственной деятельности должника, если стоимость такой сделки ниже одного процента стоимости его активов.
В постановлении Пленума ВАС РФ № 59 предпринята попытка конкретизации сделок, подпадающих под ограничение, установленное п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве, а также приведены некоторые критерии отнесения сделок к выходящим за рамки такой деятельности.

В частности, пунктом 6 постановления предлагается относить к сделками, совершенным в обычной хозяйственной деятельности, сделки по возврату кредита. К «необычным» сделкам в проекте отнесены: платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, не обоснованный разумными причинами досрочный возврат кредита.

Применительно к банкротству банков, в пункте 16 постановления № 59 предлагается дополнить постановление № 63 пунктом 35.3, который возлагает на конкурсного управляющего банка обязанность по доказыванию того, что такие сделки, как (1) списание кредитной организацией денежных средств со счета клиента, в счет погашения задолженности клиента перед кредитной организацией (как безакцептное, так и на основании распоряжения клиента), (2) перечисление кредитной организацией денежных средств со счета клиента на счет этого же или другого лица в другой кредитной организации, выходят за рамки обычной хозяйственной деятельности кредитной организации.

Такими доказательствами могут, в том числе, являться сведения о наличии, на момент совершения оспариваемой сделки картотеки неисполненных платежных поручений или совершение сделки в обход других, ожидающих исполнения распоряжений клиентов, перевод клиентом средств со вклада досрочно с потерей значительной суммы.

Другие вопросы при оспаривании сделок должника

В ходе применения судами положений главы III.1 Закона о банкротстве, сложилась определенная практика по другим существенным вопросам, которая нашла свое отражение в постановлении Пленума ВАС РФ № 59.

В частности, в п. 3 постановления закреплено положение согласно которому, суду следует применять то правовое основание недействительности сделки (статью 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве), которое фактически доказано истцом, а не то на которое он ошибочно может ссылаться: «например, пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве вместо статьи 61.3, или наоборот».

Важным моментом является закрепление в постановлении Пленума применяемого судами подхода по расчету госпошлины: «при оспаривании нескольких платежей по одному и тому же обязательству или по одному и тому же исполнительному листу (если требования об их оспаривании соединены в одном заявлении или суд объединил эти требования в соответствии со статьей 130 АПК РФ) государственная пошлина рассчитывается однократно как по одному требованию» (п. 10 постановления № 59).

Выше отмечалось, что неосведомленность кредитора о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника наравне с признанием оспариваемой сделки совершенной в рамках обычной хозяйственной деятельности, по сути, являются единственными реальными механизмами воспрепятствования оспариванию сделок с предпочтением. О том, насколько эффективными окажутся предлагаемые в новом постановлении Пленума ВАС РФ способы защиты добросовестных контрагентов, можно будет судить только после формирования судебной практики его применения.

П. 5 ст. 334 ГК: ВС решил проблему залогового приоритета при банкротстве

Экономколлегия Верховного суда вынесла решение по делу о банкротстве «Энбима Групп». Ей предстояло ответить на злободневный вопрос о том, будут ли требования кредитора, в чьих интересах был наложен арест на имущество должника, такими же привилегированными, как и требования обычного залогодержателя. Юристы отмечают, что решение ВС окажет большое влияние на практику.

В деле о банкротстве ЗАО «Энбима Групп» (№ А11-9381/2015) ООО «ЦТК — Транс» обратилось с заявлением о включении в реестр 14 млн руб. его требований. Основаны они были на решении суда по делу № А11-10247/2014 (вступило в силу 9 июня 2015 года). В рамках этого спора суд наложил арест на имущество «Энбима Групп».

Банкротство «Энбима Групп» инициировали 11 сентября 2015-го. И заявление кредитора «ЦТК-Транс» было признано обоснованным – три инстанции включили 14 млн руб. его требований в реестр как обеспеченные залогом имущества должника (таким образом, они должны быть удовлетворены преимущественно перед требованиями остальных кредиторов из стоимости «заложенного» имущества).

По мнению судов, право залога возникло в силу п. 5 ст. 334 Гражданского кодекса со дня вступления в силу решения о взыскании долга. При этом тот факт, что 11 ноября 2015 года пристав-исполнитель снял арест с имущества «Энбима Групп» (в связи с введением процедуры наблюдения) правового значения не имеет, решили суды. Обстоятельства, с которыми действующее законодательство связывает возможность прекращения права залога (ст. 352 ГК), по их мнению, не возникли.

Если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (статья 174.1), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. Очередность удовлетворения указанных требований определяется в соответствии с положениями статьи 342.1 настоящего Кодекса) по дате, на которую соответствующий запрет считается возникшим.

[1]

*вступил в силу 1 июля 2014 года

С таким подходом не согласились другие кредиторы — УФНС России по Владимирской области и ООО «Теплотека». Они обжаловали решения судов в Верховный суд. По мнению заявителей, суды неверно истолковали положения п. 5 статьи 334 ГК. Судья ВС Иван Разумов передал спор на рассмотрение КЭС.

Мнения разделились

«Дискуссия о том, будут ли обладать правами привилегированного кредитора лица, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом должника, при банкротстве последнего, развернулась среди юристов сразу после принятия в новой редакции ст. 334 ГК, — рассказывает Роман Зайцев, партнер Dentons. — Несмотря на то, в текущем виде статья действует с июля 2014 года, практика её применения до сих пор остается неоднородной». Поэтому итоги рассмотрения в КЭС будут иметь большое значение для стабилизации судебной практики, уверен Зайцев.

Значимость вопроса, поставленного рассматриваемым делом, существенно выше, чем может показаться на первый взгляд, считает и Евгений Поляков, старший юрист BGP Litigation. «Если выбор будет сделан в пользу сохранения залога в процедуре банкротства, то это увеличит шансы активных кредиторов на удовлетворение своих требований и тем самым заставит их раньше инициировать процедуру судебного взыскания», — говорит Поляков.

У Романа Зайцева другое мнение. Он обращает внимание на то, что ранее ВС при отказе в передаче дел на рассмотрение судебной коллегии уже косвенно высказывался о том, что наличие обеспечительных мер в виде установления запрета на распоряжение имуществом не должно влечь статуса залогового кредитора, поскольку это не соответствует существу залоговых отношений. Такой подход представляется Зайцеву более взвешенным: «Иное толкование п. 5 ст. 334 ГК означало бы получение отдельными кредиторами преимущества исключительно в зависимости от эффективности действий органов власти (принятия судом обеспечительных мер, выявления и ареста имущества судебными приставами-исполнителями). Это создавало бы простор для злоупотреблений и не вполне отвечало бы принципу правовой определенности».

Его поддерживает и Станислав Петров, руководитель практики банкротства «Инфралекс». «Судебный залог, возникающий в результате наложения ареста на имущество, не является залогом в силу закона. А это значит, судебный залог должен сниматься по основаниям, предусмотренным для ареста». То есть в деле «Энбима Групп» судебный залог должен быть снят с введением наблюдения в отношении должника, уверен юрист. Выводы же судов о том, что судебный залог прекращается по основаниям, предусмотренным для залога, а не для ареста, по его мнению, противоречат самой природе судебного залога.

На этом же акцентировали внимание на заседании в ВС и представители УФНС. «Сам акт об обеспечительных мерах должен действовать в ходе исполнительного производства, — говорили они. – А поскольку в связи с признанием должника банкротом все аресты снимаются, то и залог прекращает свое действие». Кроме того, такая возможность приобретения залоговых прав нарушает права кредиторов в банкротстве. «Получение приоритета в виде залога оставляет других кредиторов практически ни с чем», — жаловались юристы УФНС. Их оппоненты из «ЦТК-Транс» доказывали, что вред другим кредитором они причинить не хотели. «Нас интересовал конкретно долг перед нами, — говорила представитель компании. — Мы быстро предприняли меры и воспользовались своим правом наложить арест».

Судьи ВС совещались недолго – минут 10. И в итоге акты нижестоящих инстанций в части признания требований «ЦТК-Транс» как обеспеченных залогом они отменили.

Банкротство застройщиков по новым правилам (обзор изменений Закона о банкротстве по застройщикам и практики их применения в 2018 году)

2) Дела о банкротстве застройщика теперь рассматриваются в более ускоренном порядке: процедуры наблюдения, финансового оздоровления не применяются, а сразу открывается процедура конкурсного производства сроком на год. Если в ходе конкурсного производства появятся основания для восстановления платежеспособности застройщика, суд на основании решения собрания кредиторов по ходатайству конкурсного управляющего вправе перейти к процедуре внешнего управления. Применение конкурсного производства в качестве первой процедуры в деле о банкротстве застройщика введено в том, числе для того, чтобы сразу отстранить руководство застройщика от управления компанией и дать возможность конкурсному управляющему в ускоренном порядке принять меры по сохранности имущества застройщика, возврату незаконно выведенного имущества застройщика (оспаривание сделок/виндикационные иски и пр.), истребования дебиторской задолженности и формированию конкурсной массы, а самое главное определению дальнейшей судьбы объектов незавершенного строительства.

4) Денежные требования участников строительства и требования о включении в реестр требований о передаче жилых помещений теперь должны предъявляться не сразу в суд, а сначала конкурсному управляющему, который обязан в тридцатидневный срок их рассмотреть и самостоятельно включить в реестр требований либо уведомить участника строительства об отказе во включении (либо частичном включении), и только тогда у участника строительства появляется право на обращение в арбитражный суд с заявлением о разногласиях (т.е. законом установлен своеобразный обязательный досудебный порядок предъявления требований). Аналогичный порядок введен при переходе прав требований участника строительства, которые уже включены в реестр требований кредиторов (предварительно оформлять через суд процессуальное правопреемство не нужно, документы должны сразу направляться конкурсному управляющему).
Увеличен срок на закрытие реестра требований кредиторов с 2-х до 3-х месяцев с даты опубликования сведений о признании застройщика банкротом.

5) Введен новый механизм финансирования мероприятий по завершению строительства объектов незавершенного строительства: они могут осуществляться за счет средств Фонда либо целевых займов, выдаваемых Фондом и/или третьими лицами (для данных операций в открывается специальный банковский счет). Такие займы могут быть обеспечены залогом объектов незавершенного строительства. А требования по таким займам погашаются в составе третьей очереди требований по текущим платежам.

6) Собрание участников строительства, если число участников строительства превышает 500, может быть проведено по решению конкурсного управляющего путем заочного голосования (путем направления участниками строительства заполненных бюллетеней конкурсному управляющему, который затем подводит и публикует итоги голосования).

7) Введена новая разъясняющая нома о том, что расходы на обеспечение сохранности объекта незавершенного строительства (как предмета залога) и реализацию его на торгах покрываются за счет средств, поступивших от его реализации, но до расходования этих средств на погашение текущих и реестровых требований.

По вопросам оказания участникам долевого строительства квалифицированной юридической помощи в делах о банкротстве застройщиков рекомендуем обратиться в Юридический Центр «Защита Прав».

Новые правовые позиции ВС РФ относительно реализации прав кредиторов в рамках дел о банкротстве

Юридическая компания «Пепеляев Групп» обращает внимание на новые, сформированные ВС РФ правовые позиции, касающиеся обращения взыскания в делах о банкротстве граждан и реализации иных прав кредиторов.

25 декабря 2018 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» (далее – Постановление № 48), в котором даны разъяснения по вопросам обращения взыскания на единственное жилье должника, а также формирования и распределения конкурсной массы гражданина, в том числе по общим обязательствам супругов.

26 декабря 2018 г. Президиум Верховного Суда РФ опубликовал обзор, в котором обобщил практику судов о признании недействительными решений собраний и комитетов кредиторов в процедурах банкротства (далее – Обзор) и дополнения к обзору практики по вопросам участия уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (далее – Дополнение обзора).

Ниже подробно приводятся наиболее важные разъяснения ВС РФ и подходы, выработанные в судебной практике.

При наличии у должника нескольких жилых помещений исполнительский иммунитет предоставляется одному из жилых помещений по усмотрению суда

В п. 3 Постановления № 48 ВС РФ поставил точку в спорах относительно предоставления исполнительского иммунитета (ст. 446 ГПК РФ), если у должника в собственности находятся несколько жилых помещений.

Теперь определение жилого помещения, на которое взыскание не будет обращаться, зависит от волеизъявления суда, а не от выбора должника. Суд при определении такого жилого помещения должен исходить из необходимости как удовлетворения требований кредиторов, так и защиты конституционного права на жилище самого должника и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, обеспечения указанным лицам нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав.

Указанная позиция призвана сбалансировать интересы кредиторов и должников, не позволяя должнику злоупотреблять своим правом и оставлять в собственности наиболее «роскошное» жилое помещение. ВС РФ воздержался от высказывания позиции по ситуации, когда единственным жилым помещением должника является помещение, явно превышающее характеристики разумно достаточного для удовлетворения потребности в жилище, видимо, оставив данный вопрос на усмотрение законодателя (законопроект ID 01/05/11-16/00059339 разработан Минюстом России).

Залогодержатель единственного жилого помещения в случае несвоевременного обращения с заявлением об установлении требования утрачивает свое приоритетное право

ВС РФ разъяснил, что в случае непредъявления или несвоевременного обращения за установлением залогового статуса залогодержатель по ипотеке единственного жилого помещения не вправе рассчитывать на удовлетворение своего требования за счет предмета залога. Такое требование будет учитываться в реестре как не обеспеченное залогом. Кроме того, жилое помещение не будет считаться не вошедшим в конкурсную массу как имущество, на которое нельзя обратить взыскание, а право залога на него прекратится после завершения процедуры реализации имущества.

[2]

При включении в реестр требований кредиторов залогодержателю по ипотеке необходимо безотлагательно предъявить требование об установлении залогового статуса, в противном случае возникает риск не только утраты обеспечения, но и существенного уменьшения конкурсной массы должника из-за невозможности обращения взыскания на единственное жилое помещение. Такой подход стимулирует кредиторов к активной защите своих прав и защищает от злоупотреблений со стороны кредитора.

По общим обязательствам супругов требования кредиторов могут быть погашены и за счет доли супруга — банкрота

В связи с принятием Постановления № 48 утратили актуальность разъяснения ВАС РФ[1], согласно которым общее имущество супругов не могло быть включено в конкурсную массу. Теперь за счет доли супруга должника может быть погашено требование кредиторов по общим обязательствам супругов.

Установлена следующая очередность удовлетворения требований кредиторов при банкротстве физического лица — сособственника общего имущества:

• в начале за счет личного имущества должника и доли должника в общем имуществе супругов;
• затем, средства, приходящиеся на долю супруга должника, направляются на удовлетворение требований кредиторов по общим обязательствам (в непогашенной части);
• оставшиеся средства, которые приходятся на долю супруга должника, передаются супругу.

Кредитор вправе инициировать признание обязательств должника и его супруга общими не только при установлении требования в деле о банкротстве, но и позднее. В обоих случаях суд должен привлечь к участию в рассмотрении заявления супруга должника.

Новый подход ВС РФ существенно повышает шансы кредиторов на удовлетворение требований, значительно упрощает процедуру взыскания по таким распространенным видам общим обязательствам как совместный кредит, солидарное поручительство, а также приведет к сокращению случаев злоупотребления супругами.

Супруг должника вправе обратиться в суд общей юрисдикции с требованием о разделе общего имущества супругов до его продажи в процедуре банкротства, а также об определении долей в имуществе

ВС РФ подтвердил право супруга (бывшего супруга) должника, инициировать вне дела о банкротстве последнего раздел общего имущества до его продажи в процедуре реализации имущества должника, если он считает, что реализация такого имущества «не учитывает заслуживающие внимания правомерные интересы этого супруга и (или) интересы находящихся на его иждивении лиц, в том числе несовершеннолетних детей». Верховный суд указал, что такое требование подлежит рассмотрению судом общей юрисдикции с соблюдением правил подсудности.

Финансовый управляющий и кредиторы, заявившие требования в деле о банкротстве, вправе участвовать в рассмотрении дела о разделе общего имущества, об определении долей в качестве третьих лиц.

ВС РФ оправдал худшие опасения, «разделив» процесс обращения взыскания на имущество гражданина-должника между двумя ветвями судебной власти. Рассмотрение обособленных споров относительно состава конкурсной массы должника в судах общей юрисдикции открывает широкие возможности для злоупотреблений со стороны должников и их супругов, в частности, по затягиванию процедуры банкротства. Одновременно, существенно снижается эффективность банкротства в целом.

Возможность совместной процедуры банкротства супругов

Впервые на уровне высшего суда подтверждена возможность объединения судом двух дел о несостоятельности супругов по правилам ст. 130 АПК РФ с назначением финансового управляющего из того дела, которое было возбуждено первым.

После объединения двух дел кредиторы вправе провести общее собрание для определения кандидатуры иного арбитражного управляющего или иной саморегулируемой организации. При объединении дел финансовый управляющий ведет отдельно реестр требований кредиторов по общим обязательствам супругов и реестры требований кредиторов по личным обязательствам каждого из супругов. Сумма, полученная от реализации личного имущества одного из супругов, не может быть направлена на погашение личных обязательств другого супруга.

Указанный механизм «семейного» банкротства представляется эффективным с точки зрения интересов кредиторов, поскольку существенно упрощает реализацию совместного имущества обоих супругов. Рекомендуем кредиторам как можно раньше обращаться в суд с ходатайством об объединении дел о банкротстве супругов, в том числе, бывших.

Возможность оспаривания сделок супруга должника по отчуждению общего имущества

Верховным Судом подтверждена возможность оспаривания в рамках дела о банкротстве сделок, совершенных не только должником, но и его супругом. В последнем случае сделки могут быть оспорены по основаниям, связанным с нарушением этими сделками прав и законных интересов кредиторов (ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, ст. 10 и 168, 170, п. 1 ст. 174.1 ГК РФ).

Применительно к оспариванию решений собрания кредиторов ВС РФ закрепил следующие подходы судов, расширяющие права кредиторов

• Возможность отмены собранием кредиторов собственного принятого ранее решения, в том числе путем принятия иных решений по аналогичным вопросам.

Отмена ранее принятых решений возможна, если она не имеет признаков злоупотребления правом и совершена до того момента, пока отмененное решение «не произвело юридический эффект в гражданском обороте». Частным примером отмены более раннего решения путем принятия нового решения по аналогичному вопросу является избрание новой кандидатуры арбитражного управляющего до утверждения судом предыдущей кандидатуры.

• Неуведомление о собрании кредиторов является существенным нарушением, влекущим признание решений собрания недействительным, даже при отсутствии у неизвещенного кредитора возможности повлиять на голосование.

При этом, опубликование информации о предстоящем собрании кредиторов в ЕФРСБ признается надлежащим уведомлением.

Не может быть утверждена кандидатура арбитражного управляющего, предложенная заявителем – кредитором, аффилированным с должником

Указанный подход выработан судебной практикой с учетом п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве, устанавливающего порядок утверждения временного управляющего путем случайного выбора при подаче заявления самим должником. Поскольку должник и аффилированные с ним лица имеют общий интерес, отличный от интереса иных кредиторов, положения указанной статьи, как разъяснил ВС РФ, подлежат применению по аналогии к аффилированным лицам.

Суд также обратил внимание на то, что такой подход применим не только к формально аффилированным лицам должника, но к лицам, которые имеют возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Сформулированный ВС РФ подход существенно затрудняет осуществление контролируемых банкротств. В связи с этим, рекомендуем учитывать риск невозможности утверждения предложенной заявителем — кредитором кандидатуры арбитражного управляющего при разработке стратегии банкротства должника.

О чем подумать, что сделать

ВС РФ дал разъяснения и обобщил практику по ряду наболевших вопросов, связанных с «семейным» банкротством, расширив возможности кредиторов, с одной стороны, и предприняв крайне неудачную попытку обеспечить соблюдение прав супругов должников, передав отдельные обособленные споры в компетенцию судов общей юрисдикции. К сожалению, деструктивная конкуренция двух судебных ветвей на примере дел о банкротстве остается актуальной.

Разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума ВС РФ № 48, а также обобщения судебной практики еще раз продемонстрировали направленность на ограничение прав аффиллированных лиц и неформальный подход к установлению зависимости между ними и должником.

Рекомендуем подробно ознакомиться с выработанными ВС РФ правовыми позициями. Наш опыт сопровождения дел о банкротстве показывает, что недостаточная информированность об изменениях судебной практики приводит к ошибкам при разработке стратегии работы с проблемной задолженностью, неверному определению перспектив и сроков взыскания, а также занижению рисков негативных последствий.

Помощь консультанта

Специалисты «Пепеляев Групп» обладают обширным успешным опытом защиты интересов кредиторов, а также иных категорий лиц, вовлеченных в процедуры, применяемые в делах о банкротстве, и оказывают квалифицированную правовую помощь, в том числе в делах о банкротстве граждан, осложненных проблемами формирования конкурсной массы за счет доли супруга должника.

[1] Утратили силу п. 18, 19 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 51.

Источники

1. 
   Давыденко, Дмитрий Как избежать судебного разбирательства. Посредничество в бизнес-конфликтах / Дмитрий Давыденко. — М.: Секрет фирмы, 2014. — 168 c.
2. 
   Научные воззрения профессоров Пионтковских (отца и сына) и современная уголовно-правовая политика. — М.: Статут, 2014. — 432 c.
3. 
   Наумов, С.Г. Доверенность: часто задаваемые вопросы, образцы документов; М.: Юрайт, 2011. — 169 c.
4. Подгорная, Л. И. Deutsche Geschichte in Biografien: Wissenschaft und Kultur / История Германии в биографиях. Наука и культура / Л.И. Подгорная. — М.: Каро, 2015. — 272 c.
5. Шнитенков, А. В. Глава 23 УК РФ. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Постатейный комментарий. Судебная практика: моногр. / А.В. Шнитенков. — М.: Юстицинформ, 2018. — 917 c.