Вс рф позволяет расширительно толковать полномочия фнс

Верховный суд разобрался в правилах пересмотра решений ФНС

Региональное управление налоговой возместило НДС компании, несмотря на сомнения в чистоплотности ее контрагентов. Но год спустя в отношении контрагентов возбудили уголовные дела, а центральный аппарат ФНС пересмотрел результаты проверки и вместо возмещения НДС налогоплательщик получил недоимку и штраф. Разрешает ли закон пересматривать решения инспекций спустя длительное время и не нарушает ли это права налогоплательщика? Ответы на эти вопросы дал Верховный суд в деле «Аквамарина». Эксперты «Право.ru» прогнозируют, повлияет ли позиция экономколлегии на практику ФНС.

Костромская ювелирная компания ООО «Аквамарин» заявила о возмещении 26 млн руб. НДС, но местные инспекции разошлись в оценке правомерности такого требования. МИ ФНС № 7 по Костромской области не устроили представленные налогоплательщиком документы: три поставщика компании переводили все полученные от нее деньги за рубеж, не платя при этом налогов. Поэтому вместо возмещения инспекция доначислила налогов на 10 млн руб. и выписала 2,5 млн руб. штрафа. «Аквамарин» подал жалобу в Управление ФНС по Костромской области, которое отменило решение инспекции, подтвердив, что «Аквамарин» проявил должную осмотрительность при выборе контрагентов, а сделки реальны.

Но спустя год дело было пересмотрено Центральным аппаратом ФНС – в декабре 2015-го он в рамках контроля отменил акт управления как незаконный. ФНС был принят во внимание тот факт, что в отношении контрагентов «Аквамарина», чье поведение изначально вызвало вопросы у налоговиков, возбудили уголовные дела – за вывод денег за границу по подложным документам (ст. 193.1 УК) и за уклонение от уплаты налогов (ст. 199 УК). В итоге первоначальное решение МИ ФНС № 7 по Костромской области в отношении «Аквамарина» признали верным, а штрафы и доначисления вступили в силу.

Налогоплательщик оспорил действия ФНС в Арбитражном суде г. Москвы (дело № А40-101850/2016). По мнению ювелиров, ФНС могла пересмотреть решения управления только по жалобе налогоплательщика. АСГМ нарушений закона в действиях ФНС не нашел. Суд установил, что Центральный аппарат ФНС действовал в рамках своих полномочий и может по своей инициативе отменять решения нижестоящих налоговых. Это право предусмотрено п. 3 ст. 31 НК и не ограничено по времени. 9-й ААС и Арбитражный суд Московского округа согласились с мнением суда первой инстанции.

В своей жалобе в Верховный суд «Аквамарин» указал, что его права существенно нарушены. По мнению заявителя, ФНС произвольно пересмотрела решение управления, никак это не мотивировала и не дала налогоплательщику представить пояснения. Общество также настаивало на том, что налоговым органом были нарушены сроки обжалования, ведь пересмотреть решение управления можно было только в течение 5 месяцев – столько времени НК дает на отмену решения регионального управления по жалобе налогоплательщика. Эти доводы заинтересовали судью ВС Марину Антонову, которая передала дело на рассмотрение экономколлегии ВС.

Эксперт Центра Развития Современного Права Андрей Кашанин считает, что «в основе поставленного перед ВС спора лежит вопрос о легализации практики отмены решений налогового органа вышестоящими органами не в порядке, предусмотренном Налоговым кодексом, а инициативно исходя из общих принципов осуществления ведомственного контроля в вертикальной иерархической структуре органов исполнительной власти. Наличие такого рода альтернативы создает почву для опасений, не выхолащивает ли она предусмотренные Налоговым кодексом гарантии прав налогоплательщика, не ставит ли его под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок».

Кашанин отмечает, что, рассматривая дело, Верховный су, по сути, взвешивал противоположные принципы контроля за законностью решений нижестоящих ведомств и определенности правового положения налогоплательщика. «Принятое решение представляется сбалансированным: с одной стороны, признается принципиальная возможность осуществления ведомственного контроля за законностью решений, а с другой, что такой контроль должен быть ограничен во времени и может осуществляться лишь при определенных условиях (наличие нарушения налогового закона, предоставление налогоплательщику определенных льгот (преимуществ, вычетов), наличие возможности судебного обжалования)», – говорит эксперт. Тем самым Верховный суд фактически ограничил ФНС в использовании данной практики.

Партнер Taxology Алексей Артюх полагает, что «широкого распространения подобная практика, скорее всего, не получит». По его мнению, подобный контроль необходим именно при нарушении уголовного закона. Например, нужно отменять решения, которые вынесены по коррупционным мотивам. По мнению директора департамента налогового и юридического консультирования KPMG Антона Зыкова, не стоит ждать повальной отмены решений налоговиков Центральным аппаратом.

В пользу этого говорит статистика пересмотров решений нижестоящих инспекций. По инициативе ФНС решения пересматриваются довольно редко и в большинстве случаев в пользу налогоплательщиков. То же самое наблюдается в работе региональных управлений налоговой службы.

Между Сциллой ВАС и Харибдой ВС. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 14.09.2015 N 301-КГ15-5301 (Верещагин А.Н.)

Дата размещения статьи: 03.03.2017

Между тем вскоре выяснилось, что у Коллегии по административным делам ВС РФ по этому вопросу другое мнение: «То обстоятельство, что в перечень лиц, которые не вправе применять упрощенную систему налогообложения, предусмотренный пунктом 3 статьи 346.12 Налогового кодекса Российской Федерации, не включены арбитражные управляющие или иные лица, занимающиеся частной практикой, правового значения в данном случае не имеет, поскольку в силу пункта 1 той же статьи Налогового кодекса Российской Федерации налогоплательщиками по упрощенной системе налогообложения признаются лишь организации и индивидуальные предприниматели, тогда как арбитражные управляющие в соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» не являются таковыми» .
———————————
Определение Коллегии по административным делам ВС РФ от 21.01.2015 87-КГ14-1.

Как оценить это соломоново решение? Тут есть два аспекта: налогово-правовой и общий. В отношении первого следует сказать, что анализ законодательных поправок, вносившихся в ст. 20 Закона о банкротстве в 2008 — 2010 гг., не дает оснований утверждать, будто законодатель намеревался лишить арбитражных управляющих права на применение УСН или вообще задумывался о налоговых последствиях своих поправок. Не дают оснований для этого и сопроводительные материалы, а также стенографические отчеты заседаний Государственной Думы, на которых эти поправки принимались, — там их смысл вовсе не разъясняется . (Поправки были добавлены в законопроект уже после первого чтения и, следовательно, не удостоились никакой оценки или пояснений — прискорбная законотворческая традиция, которая в компетентных кругах уже многократно обсуждалась и осуждалась .)
———————————
Законопроект N 145263-4, ставший Федеральным законом от 30.12.2008 N 296-ФЗ. Его обсуждение в ГД РФ см.: URL: http://transcript.duma.gov.ru/node/426/ и http://transcript.duma.gov.ru/node/421/.
См.: Депутатов решили ограничить в праве менять законопроекты правительства // РБК. 2015. 11 сент. URL: http://top.rbc.ru/politics/11/09/2015/55f1c05c9a79475098a9fb85.

Более того, с 31.12.2008 по 31.12.2010 в ст. 20 Закона о банкротстве прямо говорилось, что деятельность арбитражного управляющего не является предпринимательской. Впоследствии эта фраза была из Закона удалена , хотя различение профессиональной и предпринимательской деятельности в нем осталось. При желании это удаление можно было бы трактовать как отказ законодателя от жесткого противопоставления этих двух видов деятельности, тем более что совсем недавно он подтвердил их однородность текстом поправки в ГК РФ . Наконец, строгая обусловленность права на УСН ведением именно предпринимательской деятельности вызывает удивление. Мог ли законодатель в действительности придерживаться такой концепции, коль скоро он позволяет использовать УСН не только коммерческим, но и некоммерческим организациям, не преследующим цель извлечения прибыли?
———————————
См.: Федеральный закон от 28.12.2010 N 429-ФЗ (вступил в силу 31.12.2010).
В п. 1 ст. 64 ГК говорится о «договорах, связанных с осуществлением гражданином предпринимательской или иной профессиональной деятельности (выделено нами. — А.В.)», причем эта формулировка является современной (введена в 2014 г.) и использована именно в контексте банкротства.

ВС РФ позволяет расширительно толковать полномочия ФНС

ФНС РФ опубликовала информацию, в которой широко толкует полномочия, предоставленные налоговым органам в рамках камеральной проверки (п. 3 ст. 88 НК РФ). Основания для этого почерпнуты из определения ВС РФ от 26.07.2018 № 307-КГ18-10196 по делу № А56-38230/2017. Судья ВС РФ поддержал позицию, согласно которой налоговые органы в рамках камеральной проверки могут направлять требования о представлении пояснений даже в том случае, если противоречия в налоговой декларации отсутствуют, в частности при обнаружении нестыковки между декларациями по НДС и декларацией по налогу на прибыль.

Суд 1-й инстанции, признав требование налогового органа недействительным, указал, что сомнения налогового органа в достоверности налоговой декларации основанием для истребования у налогоплательщика пояснений не являются. По обстоятельствам дела в самой налоговой декларации по НДС за 4-й квартал противоречия отсутствовали, но между показателями деклараций по НДС за 1–4-й кварталы (в сумме) и годовой декларацией по налогу на прибыль имелось расхождение, причиной которого могла быть ошибка в любом из кварталов года. Суд мотивировал свое решение природой камеральной проверки, которая, как указал КС РФ в определении от 23.04.2015 № 736-О, в качестве формы текущего документарного контроля направлена на своевременное выявление ошибок в налоговой отчетности и оперативное реагирование налоговых органов на обнаруженные нарушения.

Апелляционный и кассационный суды, отменяя решение суда 1-й инстанции и оставляя требование налогового органа в силе, посчитали, что указание налоговым органом на возможную ошибку сделано в первую очередь в интересах самого налогоплательщика. Судья ВС РФ согласился с такой позицией, указав дополнительно, что требование имело целью устранение сомнений в возможных ошибках и противоречий в отчетности и не нарушало права и законные интересы общества.

Для справки. Ст. 88 НК РФ ранее предусматривала неограниченный объем полномочий налоговых органов по истребованию сведений в рамках камеральной налоговой проверки. С 01.01.2007 в нее введен п. 7, прямо запрещающий налоговым органам истребовать у налогоплательщиков документы и пояснения, за некоторыми исключениями. В частности, в соответствии с п. 3 ст. 88 НК РФ, если выявлены ошибки в проверяемой налоговой декларации (расчете) и (или) противоречия между сведениями, содержащимися в представленных документах, либо несоответствие сведений, представленных налогоплательщиком, сведениям, содержащимся в документах, имеющихся у налогового органа, и полученным им в ходе налогового контроля, об этом сообщается налогоплательщику с требованием представить в течение 5 дней необходимые пояснения или внести соответствующие исправления в установленный срок.

Расширительное толкование третейской оговорки. Анализируем Определение ВС РФ от 16.11.2017 N 305-ЭС17-9241 (Каюрин А., Глоов Д.)

Дата размещения статьи: 01.03.2018

Осенью 2017 года в поле зрения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ оказалось дело N А40-190431/2016, в рамках которого был затронут вопрос об особенностях судебного толкования гражданско-правового договора в порядке ст. 431 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ). Поскольку стороны никак не могли прийти к единому мнению о том, как следует понимать третейскую оговорку (буквально или расширительно), то ответить на этот вопрос должны были суды. Последние, проигнорировав нормы ст. 431 ГК РФ, решили, что третейская оговорка должна толковаться расширительно. ВС РФ с ними не согласился.

Поспорили из-за оговорки

Докопаться до смысла

Тайна, покрытая мраком

Обстоятельства спора

Суды не правы

Подобное замечание со стороны ВС РФ позволило бы не просто исправить одну из многочисленных ошибок нижестоящих судов, а ориентировать их на правильное разрешение аналогичных дел в будущем. Представляется, что такой подход является верным с точки зрения не только отечественной доктрины , но и зарубежной .
———————————
Подробнее см.: Карапетов А.Г. Указ. соч. С. 936.
Подробнее см.: Burton S.J. Elements of Contract Interpretation. Oxford; New York: Oxford University Press, 2009. P. 109.

Например, в практике судов США используется ограничивающий толкование договора принцип «plain meaning rule», в соответствии с которым буквальное толкование, не приводящее к противоречиям или непоследовательности, не должно ставиться под сомнение. Аналогичные ограничители известны и европейским странам: во Франции используется правило «clauses claires et » (ясных и точных условий), согласно которому очевидные условия не нуждаются в толковании . Полагаем, что ВС РФ не воспользовался возможностью указать нижестоящим судам на те случаи, когда суды не вправе отступать от буквального текста договора, несмотря на наличие разночтений между сторонами.
———————————
Подробнее см.: Байрамкулов А.К. Толкование договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2016.

ВС РФ позволяет расширительно толковать полномочия ФНС

Понятие нормы права и правопримения.

Нормативный правовой акт — это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение.

Индивидуальные правоприменительные акты — правовые акты, применяемые должностными лицами или коллегиальными органами управления различных учреждений и органов управления, имеющие персонифицированный характер и влекущие за собой правовые последствия в виде индивидуальных прав и обязанностей субъектов гражданских (и не только) отношений.

К индивидуальным правоприменительным актам в сфере судопроизводства относятся судебные решения.

Законодатель прямо предусмотрел необходимость применения судами правовых норм при вынесении решений и отправлении судопроизводства в целом. Так, в соответствии со ст. 11 Гражданского процессуального кодекса РФ,

1) Суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления. Суд разрешает гражданские дела, исходя из обычаев делового оборота в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами.

2) Суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу.

[2]

3) В случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

4) Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора.

5) Суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права.

В соответствии со ст. 1 Уголовно-процессуального кодекса РФ,

1) Порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации.

2) Порядок уголовного судопроизводства, установленный настоящим Кодексом, является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.

3) Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора.

В соответствии со ст. 13 Арбитражного процессуального кодекса РФ,

1) Арбитражные суды рассматривают дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации и нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, конституций (уставов), законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, актов органов местного самоуправления.

Арбитражные суды в случаях, предусмотренных федеральным законом, применяют обычаи делового оборота.

2) Арбитражный суд, установив при рассмотрении дела несоответствие нормативного правового акта иному имеющему большую юридическую силу нормативному правовому акту, в том числе издание его с превышением полномочий, принимает судебный акт в соответствии с нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу.

3) Если при рассмотрении конкретного дела арбитражный суд придет к выводу о несоответствии закона, примененного или подлежащего применению в рассматриваемом деле, Конституции Российской Федерации, арбитражный суд обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этого закона.

4) Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, арбитражный суд применяет правила международного договора.

5) Арбитражный суд в соответствии с международным договором Российской Федерации, федеральным законом, соглашением сторон, заключенным в соответствии с ними, применяет нормы иностранного права. Данное правило не затрагивает действие императивных норм законодательства Российской Федерации, применение которых регулируется разделом VI Гражданского кодекса Российской Федерации.

6) В случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, арбитражные суды применяют нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм рассматривают дела исходя из общих начал и смысла федеральных законов и иных нормативных правовых актов (аналогия права).

Неслучайно в каждом из вышеприведенных примеров указана Конституция Российской Федерации в качестве правовой нормы. Именно на этом основании Конституционный суд Российской Федерации вправе по запросам судов проверять конституционность (то есть соответствие Конституции РФ) той или иной нормы права, применимой в конкретном деле. В случае, если Конституционным судом будет выявлено несоответствие той или иной нормы права Конституции РФ, спорная норма становится неприменимой, а принятое на ее основе судебное решение- подлежащим пересмотру (отмене).

Толкование правовой нормы.

Толкование (интерпретация) права — интеллектуальный процесс, направленный на, во-первых, выявление смысла норм права самим интерпретатором (уяснение) и, во-вторых, доведение этого смысла до сведения других заинтересованных лиц (разъяснение). Уяснение и разъяснение правовых норм — два важнейших результата процесса толкования, но при этом процесс толкования права нередко ограничивается уяснением, то есть познанием смысла нормы «для себя», без сообщения этого результата другим субъектам. Толкование — важнейшая составляющая процесса применения права, более того, без толкования нет и не может быть правоприменения.

Юридическая наука и правоприменительная практика выработали набор правил толкования правовых норм, важнейшими из которых являются следующие:

б) научным, техническим и иным специальным терминам, употреблённым в тексте законодательного акта, придаётся то значение, которое они имеют в соответствующей области знания, если в законе не установлено иное содержание конкретного термина;

в) при наличии аутентичного (то есть данного законодателем) или легального (то есть данного официальным уполномоченным органом) разъяснения термина, используемого в тексте закона, интерпретатор должен следовать этому разъяснению;

[1]

г) при неясности, неоднозначности текста нормы при толковании должно отдаваться предпочтение наиболее справедливому, с точки зрения конкретной правовой системы и социальных отношений, возможному содержанию;

д) при толковании необходимо учитывать аналогичные конституционные принципы, международные договоры, практику высших судебных органов государства, а также общепризнанные доктринальные воззрения специалистов в данной отрасли права.

е) в отдельных случаях при толковании должно быть установлено, какими целями руководствовался законодатель, создавая толкуемую норму права.

Кроме того, при толковании права должны учитываться основополагающие юридические принципы, сложившиеся в доктрине и — прямо или косвенно — закреплённые в законодательстве

Результаты толкования в большинстве случаев воплощаются в интерпретационном акте. В судебном правоприменении таким актом является судебное решение (постановление, определение..).

В интерпретационном акте интерпретатор приходит к одному из следующих выводов: содержание нормы адекватно её языковому выражению (буквальное толкование), содержание нормы шире её выражения (расширительное или распространительное толкование), содержание нормы уже её выражения (ограничительное толкование).

Также, осуществляя толкование, интерпретатор выступает одновременно и критиком нормы, то есть устанавливает, соответствует ли толкуемая норма Конституции, иным законодательным актам более высокой юридической силы, не входит ли в противоречие (коллизию) с нормативными актами аналогичной юридической силы.

Успешность процесса толкования зависит от многих факторов, в том числе, от технико-юридического совершенства текста интерпретируемого акта, уровня профессиональной подготовки интерпретатора и др.

Хотя процесс толкования права есть процесс интеллектуальный и субъективный, отдельные вопросы толкования урегулированы законодательно.

В настоящее время в России не существует специального закона, целиком посвящённого толкованию права (такие законы есть во многих других государствах, например, в Канаде действует Interpretation Act 1975 г.), но отдельные нормы о толковании права содержатся в Конституции РФ (ст.ст. 15, 16, ч. 5 ст. 125), Гражданском (ст.ст. 431, 1187, 1191) и Налоговом (п. 2 ч. 1 ст. 21, п. 5 ч. 1 ст. 32, ст. 34.2) кодексах РФ, Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ», иных законодательных актах.

Важное значение для толкования конкретных законодательных актов и принятых в соответствии с ними подзаконных актов имеют нормы-дефиниции, то есть специальные правовые нормы, разъясняющие значения терминов, использованных в тексте того или иного закона. В настоящее время подобные нормы содержатся в большинстве крупных законодательных актов

Решение Верховного Суда РФ от 08.12.2016 N АКПИ16-1050 «Об отказе в удовлетворении заявления о признании недействующим подпункта 6.3.1 пункта 6 изменений, которые вносятся в нормативные правовые акты МВД России, утв. приказом МВД России от 10.10.2013 N 832»

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Именем Российской Федерации

от 8 декабря 2016 г. N АКПИ16-1050

Верховный Суд Российской Федерации в составе:

судьи Верховного Суда Российской Федерации Назаровой А.М.,

при секретаре Т.,

с участием прокурора Степановой Л.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Х. о признании недействующим подпункта 6.3.1 пункта 6 изменений, которые вносятся в нормативные правовые акты МВД России, утвержденных приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 10 октября 2013 г. N 832,

Приказ зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 17 января 2014 г., N 31043, и опубликован 29 января 2014 г. в «Российской газете».

Административный регламент от 26 апреля 2012 г. N 366 зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 26 июня 2012 г., N 24712, опубликован 12 сентября 2012 г. в «Российской газете» и 1 октября 2012 г. в Бюллетене нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, N 40.

Х. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующим подпункта 6.3.1 пункта 6 Изменений, как противоречащего статье 25 Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ «Об оружии» (далее — Закон об оружии) и постановлению Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 г. N 814 «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации» и нарушающего его право на приобретение огнестрельного короткоствольного оружия с нарезным стволом с целью коллекционирования, которым он обладал до исключения пункта 9.1.1 из Административного регламента от 26 апреля 2012 г. N 366.

[3]

В обоснование требования административный истец указал, что имеет лицензию на коллекционирование гражданского огнестрельного длинноствольного оружия, в том числе с нарезным стволом, огнестрельного оружия ограниченного поражения и спортивного огнестрельного оружия с нарезным стволом, в том числе спортивного, однако Центром лицензионно-разрешительной работы Министерства внутренних дел по Республике Татарстан ему отказано в выдаче лицензии на приобретение спортивного короткоствольного оружия с нарезным стволом, для приобретения которого необходимы дополнительные условия. По мнению административного истца, оспариваемое положение позволяет расширительно толковать требования Административного регламента от 26 апреля 2012 г. N 366 и создает не предусмотренные Законом об оружии ограничения для приобретения короткоствольного оружия с нарезным стволом с целью коллекционирования.

В судебном заседании Х. поддержал заявленное требование, просил его удовлетворить.

В судебном заседании представитель МВД России М. и представитель Минюста России Б. поддержали изложенные в письменных возражениях правовые позиции.

Выслушав объяснения сторон, проверив оспариваемое положение на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, исследовав материалы дела, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей, что административное исковое заявление не подлежит удовлетворению, Верховный Суд Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения заявленного требования.

В соответствии со статьей 9 Закона об оружии приобретение, экспонирование и коллекционирование оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации подлежат лицензированию. Лицензии на приобретение, экспонирование и коллекционирование оружия и патронов к нему выдаются федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным в сфере оборота оружия, или его территориальными органами на основании заявлений граждан Российской Федерации.

В целях реализации указанного положения МВД России был разработан и утвержден Административный регламент от 26 апреля 2012 г. N 366.

Решения о внесении изменений, дополнений, а также о признании утратившим силу нормативного правового акта или его отдельных положений принимает орган, издавший акт.

Таким образом, Приказ издан МВД России в соответствии с предоставленной компетенцией, прошел государственную регистрацию в Минюсте России и опубликован в установленном порядке.

Статьей 13 Закона об оружии предусмотрено, что спортивное огнестрельное короткоствольное оружие с нарезным стволом и патроны к нему имеют право приобретать граждане Российской Федерации, которые являются спортсменами высокого класса и которым выдано удостоверение, подтверждающее спортивное звание по виду спорта, связанному с использованием такого спортивного оружия. Перечень профессий, занятие которыми дает право на приобретение охотничьего огнестрельного оружия с нарезным стволом, устанавливается органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Перечень видов спорта, занятие которыми дает право на приобретение спортивного огнестрельного оружия с нарезным стволом, устанавливается из видов спорта, включенных в программы Олимпийских игр, и утверждается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере физической культуры и спорта, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным в сфере оборота оружия.

Из приведенной нормы следует, что законодатель предусмотрел дополнительные условия для приобретения спортивного огнестрельного короткоствольного оружия с нарезным стволом.

С учетом приведенных требований пунктом 9 Административного регламента от 26 апреля 2012 г. N 366 установлен перечень документов, представляемых заявителем. В частности, согласно подпункту 9.1.4 этого пункта для получения лицензии в целях приобретения спортивного огнестрельного короткоствольного оружия с нарезным стволом к заявлению прилагаются: медицинское заключение об отсутствии противопоказаний к владению оружием; ходатайство общероссийской спортивной федерации, аккредитованной в соответствии с законодательством Российской Федерации, о выдаче соответствующей лицензии с указанием вида спорта, связанного с использованием спортивного оружия; копия удостоверения, подтверждающего спортивное звание по виду спорта, связанному с использованием спортивного огнестрельного короткоствольного оружия с нарезным стволом, а также копии иных документов, удостоверяющих, что заявитель является спортсменом высокого класса в указанном виде спорта.

Приказом МВД России от 23 апреля 2012 г. N 348 утвержден Административный регламент Министерства внутренних дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по выдаче гражданину Российской Федерации лицензии на коллекционирование и (или) экспонирование оружия, основных частей огнестрельного оружия, патронов к оружию (далее — Административный регламент от 23 апреля 2012 г. N 348), согласно которому для получения лицензии на коллекционирование оружия (патронов), приобретенного ранее для иных целей, заявитель представляет паспорт, заявление и подлинники лицензий и разрешений на хранение, хранение и ношение оружия (подпункт 9.3).

При этом в соответствии с пунктом 30 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 г. N 814 (далее — Правила), на территории Российской Федерации сбор и хранение огнестрельного, пневматического, газового, сигнального, холодного и иного оружия и патронов юридическими и физическими лицами для формирования культурно-исторических коллекций (собраний) в научных, информационных и познавательных целях (далее именуется — коллекционирование) осуществляются на основании лицензий, выдаваемых органами внутренних дел в порядке, установленном МВД России.

Коллекцией признается оружие, приобретенное юридическим лицом с целью коллекционирования, а также приобретенное с этой же целью гражданином Российской Федерации и превышающее количество, установленное статьей 13 Закона об оружии. По заявлению гражданина Российской Федерации коллекцией может быть признано имеющееся у него оружие, не превышающее количество, установленное статьей 13 Закона об оружии. При этом выдается лицензия на коллекционирование в порядке, предусмотренном пунктом 30 Правил (пункт 31 Правил).

Согласно пункту 38 Правил граждане Российской Федерации могут коллекционировать гражданское оружие и патроны к нему при отсутствии противопоказаний к приобретению оружия, предусмотренных Законом об оружии и Правилами.

Право на приобретение оружия на территории Российской Федерации по лицензиям, выдаваемым органами внутренних дел, имеют субъекты, указанные в статьях 10 и 15 Закона об оружии, за исключением государственных военизированных организаций (пункт 19 Правил).

Лицензии на приобретение оружия не выдаются гражданам Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных Законом об оружии (пункт 24 Правил).

Из приведенных положений нормативных правовых актов следует, что для приобретения спортивного огнестрельного короткоствольного оружия с нарезным стволом в целях коллекционирования необходимо наличие не только лицензии на коллекционирование оружия, но и лицензии на приобретение такого оружия, для выдачи которой Законом об оружии предусмотрены дополнительные условия.

Исходя из изложенного оспариваемое положение не противоречит актам большей юридической силы и законных прав административного истца не нарушает.

Несостоятельны доводы административного истца о несоответствии оспариваемой нормы статье 25 Закона об оружии, отсылающей к Правилам, которым Изменения в оспариваемой части не противоречат.

Учитывая, что оспариваемое положение соответствует нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, не нарушает прав, свобод и законных интересов административного истца, в удовлетворении заявленного требования надлежит отказать в соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 175 — 180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации

в удовлетворении административного искового заявления Х. о признании недействующим подпункта 6.3.1 пункта 6 изменений, которые вносятся в нормативные правовые акты МВД России, утвержденных приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 10 октября 2013 г. N 832, отказать.

Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Расширительное толкование третейской оговорки. Анализируем Определение ВС РФ от 16.11.2017 № 305-ЭС17-9241

Материал для подписчиков издания «ЭЖ-Юрист». Для оформления подписки на электронную версию издания перейдите по ссылке.

Российская правовая газета, издается с 1998 года. Освещает новости законодательства, практику применения законов и нормативных актов, судебную практику по различным отраслям права, предлагает аналитику наиболее актуальных вопросов правоприменения, отвечает на вопросы читателей.

Периодичность выхода: еженедельно, 50 номеров в год. Объем: 16 полос.

О доверенностях, выдаваемых в порядке передоверия юридическими лицами (Сергеев А.А.)

Дата размещения статьи: 15.10.2016

Подобные судебные толкования встречаются достаточно часто: доверенность, выдаваемая в порядке передоверия, не требует нотариального удостоверения, если представляемым является юридическое лицо, а передоверие совершается его работником .
———————————
См., например: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 20 апреля 2015 г. по делу N А40-115884/14 и от 5 сентября 2014 г. по делу N А40-4238/13-4-10; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22 декабря 2014 г. по делу N А56-25077/2014; Постановления Десятого арбитражного апелляционного суда от 4 апреля 2014 г. по делу N А41-60768/13 и Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 февраля 2016 г. по делу N А40-157368/15, и др.

Однако встречаются и диаметрально противоположные судебные решения, иначе толкующие п. 3 ст. 187 ГК РФ: если доверенность подписывается физическим лицом, представляющим по доверенности юридическое лицо, то она требует нотариального удостоверения. При этом не имеет значения тот факт, что это физическое лицо является работником организации и совершает передоверие в рамках своих трудовых обязанностей. Так, суд признал нарушением п. 3 ст. 187 ГК РФ тот факт, что не была нотариально удостоверена доверенность, выданная работнику исполнительным директором ООО, который, в свою очередь, действовал на основании доверенности . Такие судебные прецеденты не единичны .
———————————
Определение Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 3 марта 2014 г. по делу N А56-41120/2013.
Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25 ноября 2013 г. по делу N А56-57579/2012; Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 21 июля 2014 г. по делу N А50-21519/2012, и др.

Таким образом, можно констатировать, что несложная, как кажется на первый взгляд, норма ГК РФ толкуется судами по-разному, единство судебной практики в понимании ее смысла не обеспечено, причем какие-либо официальные разъяснения для нижестоящих судов со стороны Верховного Суда РФ пока отсутствуют. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» обойден вниманием вопрос о необходимости нотариального удостоверения доверенностей, выдаваемых в порядке передоверия от лица организации ее должностными лицами. Указано лишь на очевидный факт: руководитель филиала (представительства) вправе совершать передоверие без нотариального оформления (п. 129) .
———————————
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 8.

Упрекать высокую судебную инстанцию в том, что она не спешит дать развернутое толкование п. 3 ст. 187 ГК РФ и тем самым устранить дефект, допущенный законодателем, на наш взгляд, нельзя. Это сопряжено с риском превышения судебной властью своих полномочий, вторжения в прерогативы законодательной ветви власти. Поэтому осторожность и неторопливость высшего судебного органа вполне объяснима. Обеспечить однозначное понимание нормы должен был именно законодатель. Согласно правовой позиции, неоднократно выраженной Конституционным Судом РФ, из принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства вытекает общеправовой критерий определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы, без чего немыслимо ее единообразное понимание и, соответственно, применение. Неоднозначность, нечеткость и противоречивость правового регулирования препятствуют адекватному уяснению его содержания, допускают возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения, ведут к произволу и тем самым ослабляют гарантии защиты конституционных прав и свобод .
———————————
Постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2015 г. N 17-П и др.

Может быть, такой судебный прецедент дает нам ключ к правильному пониманию смысла нормы п. 3 ст. 187 ГК РФ: юридическим лицом должен быть именно представляемый, при этом не имеет значения, кем является лицо, совершающее передоверие, — юридическим лицом или физическим лицом?
Увы, в судебной практике ключ опять не найден. Встречаются и диаметрально противоположные судебные прецеденты: если доверенность выдана физическим лицом юридическому лицу, то доверенность, выдаваемая юридическим лицом в порядке передоверия, не требует в силу п. 3 ст. 187 ГК РФ нотариального удостоверения .
———————————
Апелляционное определение Московского областного суда от 25 мая 2015 г. по делу N 33-12177/15.

Список использованной литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Сделки. Решения собраний. Представительство и доверенность. Сроки. Исковая давность: Постатейный комментарий к главам 9 — 12 / Б.М. Гонгало, А.В. Демкина, М.Я. Кириллова и др., под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2013. 270 с.
2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Изд. испр. и доп. М.: Статут, 2002. Кн. 3. 1055 с.

Источники

1. 
   Теория государства и права. — М.: Инфра-М, Норма, 2011. — 496 c.
2. 
   ред. Корельский, В.М.; Перевалов, В.Д. Теория государства и права; М.: Норма; Издание 2-е, испр. и доп., 2012. — 616 c.
3. 
   Лазарев, В. В. История и методология юридической науки. Университетский курс для магистрантов юридических вузов / В.В. Лазарев, С.В. Липень. — М.: Норма, Инфра-М, 2016. — 496 c.
4. Пикуров, Н. И. Комментарий к судебной практике квалификации преступлений на примере норм с бланкетными диспозициями / Н.И. Пикуров. — М.: Юрайт, 2014. — 496 c.
5. Земельные споры. Комментарии, судебная практика и образцы документов. — М.: Издание Тихомирова М. Ю., 2018. — 705 c.