Субсидиарный долг руководителя является реестровым

Шесть проблем субсидиарной ответственности: как их решат поправки Правительства

Ответственность контролирующих лиц усиливается. Правительство только предложило поправки ко второму чтению законопроекта, но применять их планируют «задним числом» – ко всем заявлениям, поданным с 1 июля 2017 года. Поэтому изучить поправки полезно уже сейчас. Проект ужесточает ответственность бухгалтеров, переносит бремя доказывания на контролирующих лиц и освобождает от расплаты «номиналов» при условии, что они «сдадут» теневого бенефициара. Какова сейчас практика по этим вопросам и как ее скорректируют поправки Правительства – рассказали эксперты.

В пятницу 7 июля Правительство опубликовало поправки в закон о банкротстве, которые усиливают ответственность контролирующих лиц. Это потенциально востребованный институт, ведь порядка 70% компаний приходят к процедуре несостоятельности без активов, а удовлетворяемость незалоговых требований колеблется на уровне 3%. Средства, чтобы заплатить по долгам, могут быть у контролирующих лиц – руководителей и бенефициаров фирмы. Сейчас суды удовлетворяют лишь 25% требований арбитражных управляющих о привлечении к субсидиарной ответственности, указывает руководитель правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский. Кроме того, наверняка есть немало случаев, когда из-за сложностей было решено даже не пытаться привлечь контролирующих лиц к ответственности, пусть даже для этого были основания.

«Право.ru» проанализировало шесть проблем банкротства, которые затрагиваются в законопроекте, выяснило, каково нынешнее положение дел и удастся ли его исправить новыми мерами.

1. Определение круга ответственных лиц

Что касается менеджмента, чаще всего к субсидиарной ответственности привлекают исполнительный орган юрлица (генерального директора). А доказать причастность бенефициара может быть сложно, если он получает выгоду опосредованно, например, с помощью фиктивных корпоративных структур, или способом, который прямо не указан в законе.

Правительство в своем законопрокте предлагает, как можно облегчить эту задачу. В поправках предлагается привлекать к ответственности в том числе тех, кто извлекал выгоду «из незаконного или недобросовестного поведения лиц, имеющих право выступать от имени должника». Кроме того, арбитражному суду дается право усмотрения признать лицо контролирующим по «иным основаниям». По предположению старшего юриста DS Law Татьяны Ворониной, это может быть заслоном на случай попыток обойти нормы права: «Законодатель дает сигнал, что это не получится».

Поправки обращают внимание на то, что контролировать компанию-должника можно в силу служебного положения. Впервые указываются финансовые директора и главные бухгалтеры, а также иные лица, кто в силу доверенности или трудовых документов может совершать сделки от имени должника. Ответственность бухгалтеров резко возрастает, обращает внимание Юлия Литовцева, руководитель практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев Групп».

По ее мнению, предложенные меры существенно повысят гарантии кредиторов. Определения в законопроекте максимально широкие, «резиновые», оценивает Воронина. «Но поскольку в любом случае надо доказывать вину контролирующего лица – их, наверное, нельзя будет использовать против тех, кто ведет себя добросовестно», – рассуждает эксперт.

2. Номинальные директора

Сейчас судебная практика только подходит к решению проблем прозрачности управления компаниями, говорит партнер КА «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская. По ее словам, сейчас нет универсального ответа, как отличить бенефициара от номинала, как и широкой практики поиска скрытых бенефициаров. Трудность выявления «теневого собственника» бизнеса известна многим юристам в сфере банкротства. А у контролирующих лиц есть весь арсенал средств, чтобы скрыть свою персону, в числе которых – цепочки трастов и офшоров.

Законопроект Правительства предлагает номинальным директорам и учредителям стимул самим «проколоть корпоративную вуаль»: они частично или полностью избавятся от ответственности, если помогут выявить реальных бенефициаров. Эта новая для банкротства мера может сработать, но, скорее всего, в тех случаях, когда директорам есть что терять, рассуждает Воронина. По ее словам, обычно «номиналы» уже готовы к негативным последствиям и у них нечего взять по долгам компании.

Одних свидетельских показаний «номинала», который укажет контролирующее лицо, будет недостаточно – нужны будут и другие доказательства, говорит Тарнопольская. А по словам Олевинского, эффективность мер будет во многом зависеть от способности и желания арбитражных судов проводить допросы свидетелей. Пока что с этим большие сложности. По наблюдению Олевинского, практика освобождения «номиналов» от ответственности на основании свидетельских показаний пока отсутствует, если не брать в расчет громкие дела о банкротстве банков, которыми занимается АСВ.

3. Проблема фиктивных долгов

Банкроты нередко грешат созданием фиктивных долгов. Это позволяет им получить контроль над процедурой несостоятельности и «размыть» требования настоящих кредиторов. Фиктивность задолженности на практике может быть крайне сложно доказать, например, если заем «прогнали» через счета скрыто аффилированных лиц, говорит Тарнопольская.

Законопроект предлагает возложить ответственность на контролирующих лиц в случаях, когда банкротство возбудил сам должник, если у него была возможность погасить долги или он не пытался оспорить необоснованные требования кредиторов. Окажется ли действенным такой простой способ, как возложение ответственности, пока трудно прогнозировать, говорит Тарнопольская. Но пока нет других работающих механизмов, этот хорош уже тем, что пытается решить проблему, признает эксперт.

4. Проблема доказывания

В некоторых случаях закон презюмирует, что именно виновные действия контролирующих лиц довели компанию до банкротства. В остальных приходится обосновывать вину и противоправность поведения. Ее подчас очень сложно доказать, и во многом поэтому суды отказываются привлекать лиц к субсидиарной ответственности, говорит Олевинский.

Законопроект Правительства рассказывает, как переложить бремя доказывания на «подозреваемое» лицо. Оно обязательно предоставляет отзыв на заявление, где полно излагает свои возражения. Если такого отзыва нет или он по сути формальный – арбитражный суд может переложить на «подозреваемого» бремя доказывания того, что его нет оснований привлекать к ответственности.

Это очень смелое основание переноса бремени доказывания, комментирует Тарнопольская. Ей это напоминает меру устрашения контролирующих лиц, которые не захотят «выйти из тени». Олевинский предсказывает, что допросы и освобождение от ответственности «номинальных» директоров могут быть использованы в банкротстве по налоговым статьям. Но загубить эту возможность легко: достаточно нескольких громких дел, где показания номинального директора его не спасли, предупреждает Олевинский.

Кроме того, законопроект устанавливает еще одну презумпцию. Контролирующие лица несут субсидиарную ответственность при невозможности полностью удовлетворить требования, если они совершили, одобрили или получили выгоду от сделки, причинившей ущерб кредиторам. Уже сейчас презюмируется вина контролирующих лиц по сделкам, которые оспариваются в банкротстве, говорит Олевинский. Но Правительство в законопроекте ничего не говорит о том, что надо дождаться судебного акта по самой сделке, обращает внимание эксперт. Получается, в одном и том же деле разрешаются два спора.

5. Проблема материального стимулирования арбитражных управляющих

Сейчас конкурсные управляющие (помимо «оклада» в 30 000 руб. в месяц) получают от 3 до 7% от всех реестровых требований в зависимости от того, сколько выручили кредиторы (п. 13 ст. 20.6 закона о банкротстве). Учитывая минимальную удовлетворяемость требований, можно сказать, что в большинстве случаев это 3%.

Правительство предлагает награждать управляющих 30% от суммы, которая поступила в итоге привлечения к субсидиарной ответственности (в нее входит оплата других специалистов, которых привлек управляющий). Это стимул для реального пополнения конкурсной массы, полагает Литовцева. Идея прогрессивная, только вот управляющие получат вознаграждение лишь в случае поступления средств кредиторам, комментирует Олевинский. Получается «голый» гонорар успеха, говорит юрист.

6. Выиграли спор: что дальше?

Сейчас в законодательстве есть пробел в том, что касается дальнейшей судьбы субсидиарной ответственности после того, как суд вынес «положительное» решение, говорит партнер BMS Law Firm Денис Фролов. А права требования к контролирующим лицам обычно продаются за бесценок.

Законопроект детально регламентирует, что и как кредиторы могут сделать с правом требования к контролирующему лицу: реализовать его, продать или уступить кредитору часть в размере его требования. Предложен порядок ведения сводного исполнительного производства. При этом внимание уделяется защите прав всех кредиторов.

По мнению Тарнопольской, механизмы, которые предлагает законопроект, могут помочь сохранить стоимость права требования при его продаже. Но только если есть имущество, на которое можно наложить взыскание. А главная проблема найти реальные активы была, есть и будет, подытоживает Тарнопольская.

Субсидиарная ответственность по обязательствам должника в процессе банкротства: вопросы правоприменения (Суворов Е.Д.)

Дата размещения статьи: 28.05.2015

Прежде чем говорить о субсидиарной ответственности по обязательствам должника в российской правоприменительной практике, необходимо определиться, о каком виде требований о субсидиарной ответственности идет речь. Действующий Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) в ст. 10 предусматривает два разных вида таких требований: индивидуальное (п. 2) и коллективное (п. 4).
Индивидуальное требование предъявляется конкретным притязателем и подлежит исполнению в его пользу. Коллективное требование предъявляется любым членом коллектива, а также специально уполномоченным от коллектива лицом (арбитражным управляющим) и подлежит исполнению в пользу всего коллектива (т.е. в пользу конкурсной массы).
В первую очередь целесообразно обсудить коллективное требование о субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Оно представляет собой разновидность материально-правового требования (притязания), бенефициарами которого являются члены названного коллектива — конкурсные кредиторы. Именно с этих позиций и целесообразно рассмотреть особенности такого требования.

Кредиторы по требованию

Должник по требованию

Должником по коллективному требованию о субсидиарной ответственности является лицо(-а), умышленными действиями которого(-ых) должник был приведен к банкротству. Такими лицами могут быть бенефициары должника (акционеры, участники) и его руководители. Кроме того, ими могут быть и так называемые фактические руководители должника.
Представляется, что ключевым признаком в этом случае выступает наличие у конкретного лица полномочия своими действиями изменять поведение должника, его имущественную массу.

Основания возникновения коллективного требования о субсидиарной ответственности по обязательствам должника

Основания прекращения коллективного требования о субсидиарной ответственности по обязательствам должника

Предмет требования

Предметом требования является уплата средств, недостающих для удовлетворения требований всех кредиторов после расчетов за счет средств конкурсной массы. Такое требование, очевидно, может исполняться только в денежной форме.

Определение размера требования

Момент определения

Подсчет размера требования

Выше уже обосновывалось, что текущие кредиторы не могут рассматриваться в качестве бенефициаров соответствующего требования. Тем не менее в настоящее время законодатель указывает на необходимость учета непогашенных текущих требований.
Представляется, что Закон о банкротстве должен быть уточнен путем исключения из состава бенефициаров кредиторов по текущим требованиям.
В то же время конкурсные управляющие должны быть заинтересованы в предъявлении и поддержке соответствующих требований; в связи с этим Закон о банкротстве должен предусматривать взыскание с субсидиарно обязанного лица определенного вознаграждения для конкурсного управляющего в случае подачи им такого требования. В свою очередь, надо принимать во внимание, что конкурсные управляющие уже получают часть вознаграждения в виде процентов, исчисляемых от объема удовлетворенных требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов (ст. 20.6 Закона о банкротстве). Закон о банкротстве должен быть уточнен в том смысле, что при установлении размера процентов во внимание принимается объем погашенных требований без учета взыскания по субсидиарной ответственности.

Порядок исполнения

Сроки давности по требованию

Процессуальные особенности предъявления и рассмотрения

Оборотоспособность требования

Соотношение с требованием о взыскании убытков, причиненных должнику

Некоторые соображения в части индивидуального требования о субсидиарной ответственности

Привлечь к субсидиарной ответственности директора-банкрота: решение ВС

ООО «ВеГа-Риэлти» признали банкротом в 2012 году, а его руководителя Гуланду Дубровину обязали передать управляющему все бухгалтерские документы компании, печати, штампы, материальные ценности и т. п. (дело № А40- 115962/09). Но она этого не сделала, и в 2015 году управляющий подал заявление о привлечении бывшего директора к субсидиарной ответственности по долгам компании на сумму 61,6 млн руб. Отсутствие необходимых документов помешало ему надлежащим образом сформировать конкурсную массу. Суды согласились, что вина экс-главы доказана, и привлекли ее к ответственности.

Затем управляющий решил включить эту задолженность в реестр в деле о банкротстве самой Дубровиной № А41-94769/15. Но на этот раз три инстанции ему отказали. Реструктуризацию долгов ввели в 2016-м, определение о привлечении к субсидиарной ответственности принято в 2017-м, а, значит, долги являются текущими и не подлежат включению в реестр требований, объяснили три инстанции.

Их акты обжаловал конкурсный кредитор Дубровиной Сергей Щербина. По его мнению, здесь не имеет значения, когда вступил в силу судебный акт – надо исходить из того, когда было совершено действие, повлекшее вред. Если руководитель сделал это раньше, чем в отношении него возбудили дело о банкротстве, то требование считается реестровым, полагает Щербина. В своих рассуждениях он опирался на п. 10 постановления Пленума ВАС № 63 от 23 июля 2009 года «О текущих платежах». К этим доводам прислушалась экономколлегия, которая отправила дело на новое рассмотрение.

Субсидиарный долг руководителя является реестровым

СК по экономическим спорам ВС РФ в определении от 11.07.2018 по делу № А41-94769/2015 изложила правовую позицию о том, что датой возникновения субсидиарного долга бывшего руководителя является не дата вступления в законную силу судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, а момент причинения ущерба организации. Организация, бывший руководитель которой привлечен к субсидиарной ответственности, должна быть включена с этим долгом в реестр кредиторов в случае возбуждения процедуры банкротства в отношении этого физлица. Если действия, образующие состав нарушения, предусмотренного законодательством о банкротстве, совершены до начала процедуры банкротства физлица — бывшего руководителя, такой долг не является текущим.

По рассмотренному делу один из кредиторов физлица обжаловал отнесение субсидиарного долга к текущим.

Руководитель организации не передал конкурсному управляющему бухгалтерскую документацию общества, за что был в судебном порядке привлечен к субсидиарной ответственности. До вступления в законную силу определения арбитражного суда о привлечении к субсидиарной ответственности в отношении руководителя была возбуждена процедура банкротства физлица.

ВС РФ указал, что субсидиарная ответственность бывшего руководителя в деле о банкротстве является частным случаем гражданско-правовой ответственности. Правонарушение, за которое руководитель привлечен к субсидиарной ответственности, окончено ранее возбуждения дела о его банкротстве в качестве физлица. Поэтому организация должна быть включена в реестр кредиторов физлица.

Выводы были сделаны ВС РФ в отношении правоприменения ст. 10 закона «О банкротстве» от 26.10.2002 № 127-ФЗ, которая заменена ст. 61.11 (закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ), однако применимы в настоящее время, поскольку в пп. 20–22 постановления Пленума ВС РФ «О некоторых вопросах…» от 21.12.2017 № 53 субсидиарная ответственность по ст. 61.11 закона о банкротстве рассматривается в качестве разновидности гражданско-правовой ответственности с применением общих норм ГК РФ (ст. 1064, 1080 ГК РФ и др.).

Верховный Суд РФ изменил практику о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя организации по её долгам.

Новое толкование закона, данное Президиумом Верховного Суда РФ является важным прежде всего для руководителей организаций, так как они могут быть привлечены к ответственности по крупным долгам своей организации.

Ранее на нашем сайте, подробно затрагивалась тема о привлечении руководителя организации к субсидиарной ответственности по причине несвоевременной подачи заявления в арбитражный суд о признании организации — должника банкротом, которой он руководит. Из сложившейся судебной практики в арбитражных судах следовало, что привлечь руководителя организации к субсидиарной ответственности на основании п. 2 ст. 10 Закона о несостоятельности (банкротстве) фактически было невозможно. Были приведены в обоснование данной позиции судебные акты арбитражных судов округа, в том числе определения Верховного Суда РФ.

Верховный Суд РФ в «Обзоре судебной практики № 2 (2016 г.), утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ существенно изменил толкование норм и практику применения п. 2 ст. 10 Закона о несостоятельности (банкротстве). Верховный суд дал толкование, что презюмируется вина и основание для привлечения руководителя организации по её долгам в деле о банкротстве. Высшая судебная инстанция раскрыла подробные критерии для привлечения руководителей организации к субсидиарной ответственности.

Адвокат, Александр Ватолин.

«Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016)

1. Практика применения положений законодательства о Банкротстве.

1. В силу п. 2 ст. 10 Закона о несостоятельности (банкротстве) презюмируется наличие причинно-следственной связи между противоправным и виновным бездействием руководителя организации в виде неподачи заявления о признании должника банкротом и вредом, причиненным кредиторам организации из-за невозможности удовлетворения возросшей перед ними задолженности.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества налоговый орган обратился в суд с заявлением о привлечении на основании п. 2 ст. 10 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по непогашенным должником обязательным платежам.

Заявитель ссылался на то, что в период, в который образовалась недоимка, общество отвечало признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, поэтому руководитель должен был подать в суд заявление о признании общества несостоятельным (банкротом). Эта обязанность не была им исполнена. Дело о банкротстве общества возбуждено через год по заявлению конкурсного кредитора.

Удовлетворяя требование уполномоченного органа о привлечении руководителя к субсидиарной ответственности, суды первой и апелляционной инстанций признали его бездействие неправомерным.

Отменяя судебные акты нижестоящих судов, арбитражный суд округа указал на то, что возникновение обязанности общества по уплате обязательных платежей не обусловлено противоправным бездействием руководителя, выразившемся в неподаче в арбитражный суд в срок до заявления о признании общества банкротом, а вызвано объективными обстоятельствами — наличием налогооблагаемой базы по налогу на добавленную стоимость (операций по реализации товаров (работ, услуг)) и объекта обложения страховыми взносами (выплат в пользу работников общества в рамках трудовых отношений). В связи с этим арбитражный суд округа пришел к выводу об отсутствии причинно­-следственной связи между допущенным руководителем нарушением (его неправомерным бездействием) и негативными последствиями в виде неперечисления должником в бюджет и государственные внебюджетные фонды обязательных платежей.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Исходя из положений ст. 10 ГК РФ, руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц, как кредиторы. Он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им в том числе в получении необходимой информации.

Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

При этом из содержания п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве следует, что предусмотренная этой нормой субсидиарная ответственность руководителя распространяется в равной мере как на денежные обязательства, возникающие из гражданских правоотношений, так и на обязанности по уплате обязательных платежей.

[2]

Момент подачи заявления о банкротстве должника имеет существенное значение и для разрешения вопроса об очередности удовлетворения публичных обязательств. Так, при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований (п. 1 ст. 5, ст. 134 Закона о банкротстве).

Таким образом, не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства. Исходя из этого, законодатель в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств:

• возникновение одного из условий, перечисленных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве;
• момент возникновения данного условия;
• факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия;
• объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Источник: Официальный сайт Верховного Суда РФ.

Субсидиарная ответственность за брошенные ООО

Словосочетание «субсидиарная ответственность» за последние несколько лет прочно закрепилось в сознании и даже подсознании собственников бизнеса и их «приспешников». При этом «субсидиарка» ассоциируется прежде всего с банкротством — затяжной и дорогостоящей процедурой. Однако на сегодняшний день привлечь контролирующее должника лицо (директора, участника и др.) к субсидиарной ответственности по долгам такого должника можно и в упрощенном режиме — минуя банкротство. Для этого достаточно получить определение суда об отказе в возбуждении процедуры или об её прекращении, например, если нет средств на её финансирование.

Но субсидиарная ответственность по долгам ООО на сегодня не ограничивается процедурой банкротства организации.

С июля 2017 года привлечь контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности можно и в случае исключения организации-должника из ЕГРЮЛ как недействующего. Данное правило распространяется только на общества с ограниченной ответственностью.

Исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 — 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

п. 3.1. ст. 3 ФЗ «Об ООО»

[1]

Юридическое лицо исключается из ЕГРЮЛ как недействующие, если 1 :

в течение предшествующих 12 месяцев не сдавало отчетности и не осуществляло никаких операций по своим банковским счетам;

в течение шести месяцев в отношении организации в ЕГРЮЛ «висела» запись о недостоверности сведений о ней;

организацию невозможно ликвидировать ввиду отсутствия средств на осуществление ликвидации.

Это как раз та быстрая и бесплатная «ликвидация», на которую рассчитывали многие, прекращая отчитываться по деятельности ненужного юридического лица.

Сейчас после исключения ООО из ЕГРЮЛ, согласно п.п. 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО», кредиторы могут идти в суд с требованиями напрямую к директору, участнику или иному лицу, контролировавшему «брошенную» компанию.

Это связано с тем, что субсидиарная ответственность распространяется на следующих лиц:

[3]

единоличных исполнительных органов ООО и иных лиц, которые уполномочены выступать от его имени;

членов коллегиальных органов;

иных лиц, которые имеют фактическую возможность определять действия ООО, в том числе давать обязательные для исполнения указания руководителям организации.

В последней группе оказываются участники ООО, с привлечением которых к субсидиарной ответственности по рассматриваемому основанию ясность более-менее присутствует. Они точно относятся к категории лиц, способных давать обязательные для директора указания.

Меньше ясности в процедуре привлечения к субсидиарной ответственности «иных контролирующих лиц». Да, закон позволяет предъявлять требования и к ним, но здесь, скорее всего, возникнет сложность для кредитора в доказывании фактов их преобладающего статуса в организации. Тем более в той, которая исключена из реестра. Подобные факты можно установить, например, путем проведения опросов сотрудников, которые бы засвидетельствовали, кто, действительно, руководил компанией. Но вряд ли рядовые кредиторы обладают доступом к подобной информации. Очевидно, что процесс доказывания факта контроля у «иных» лиц будет для кредитора весьма затруднительным.

При этом закон в качестве субсидиарных ответчиков указывает тех лиц, именно по вине которых не исполнено конкретное обязательство Общества. Вполне возможна ситуация, когда обязательство было не исполнено по вине одного директора, а при исключении из Реестра эту должность в компании занимало уже другое лицо.

Рекомендации для кредиторов здесь следующие:

в первую очередь в качестве соответчиков указывать директора/участников, которые были указаны в ЕГРЮЛ в момент исключения из него компании, поскольку в соответствии с указанной нормой факт исключения компании из ЕГРЮЛ означает отказ основного должника от исполнения обязательства и, как следствие, вину последних руководителей компании в этом, а, следовательно, их субсидиарную ответственность;

также можно указать директора/участников должника в момент неисполнения его обязательства. Однако, доказывая виновность указанных лиц, кредитору придется приложить существенные усилия, в первую очередь потому, что презумпции их вины в данной ситуации в законодательстве нет.

В качестве подытога напрашивается следующий очевидный вывод: в текущих условиях велика вероятность того, что, передав «бразды» правления номиналам, которые и будут значится в компании в момент её исключения из ЕГРЮЛ, реальные собственники должника все равно имеют высокие шансы быть привлеченными к субсидиарной ответственности по долгам компании. В первую очередь на них укажут сами «номиналы», вряд ли желающие нести чужую ответственность.

Полезность данной нормы для добросовестных кредиторов сложно переоценить. И для недобросовестных она открывает широкий горизонт возможностей — однако об этом мы уже писали.

Изначально было сложно спрогнозировать, как суды на неё отреагируют. Однако сегодня уже очевидно, что судебная практика начала складываться. Это подтверждает одно из первых решений судов по делу, в котором директора недействующего ООО привлекли к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица. 2

Суть дела заключается в следующем. Физическое лицо (ФЛ) обратилось к ООО за оказанием услуг по приобретению недвижимости, предварительно эти услуги оплатив. Но ООО своих обязательств не исполнило. ФЛ просудило задолженность ООО и получило исполнительный лист.

Однако в ходе исполнительного производства ООО было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее. Гражданка, ссылаясь на указанную норму, обратилась в суд с требованием о взыскании долга уже непосредственно с директора, который также был единственным участником. Обе инстанции требования физического лица удовлетворили.

Примечательно, что суды исходили из того, что доказательством недобросовестности и неразумности действий директора стал факт неподачи заявления о банкротстве ООО, когда стало ясно, что оно не сможет расплатиться по своим долгам.

Не будет преувеличением сказать, что значительное количество недействующих юридических лиц всегда имеют долги, которые не могут оплатить. То есть суд фактически определил, что уже сам факт наличия непогашенной задолженности на момент исключения ООО из ЕГРЮЛ, является неразумным и недобросовестным поведением контролирующих должника лиц.

Интересно, что в вопросе о применении новой нормы корпоративного законодательства суды общей юрисдикции опередили арбитражные суды, что случается крайне редко. Более того, Арбитражный суд Свердловской области вовсе хотел освободить арбитражную юрисдикцию от данных споров: Определением от 8 ноября 2017 г. по делу №А60-47830/2017 прекратил дело о привлечении к субсидиарной ответственности по п. 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО» в связи с его подведомственностью судам общей юрисдикции. Однако апелляционная инстанция вернула дело Арбитражному суду на новое рассмотрение. 3

Так куда же обращаться с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности в таких случаях?

В постановлении 17 ААС в качестве основания для отнесения дела к арбитражной подведомственности указано то, что субсидиарная ответственность основана на действиях директора (участника и др.), «определяющих экономическую деятельность ООО, и основано на положениях Закона об обществах с ограниченной ответственностью». Такая формулировка полностью отстраняет суды общей юрисдикции от подобных дел.

Однако, полагаем, что надо рассматривать контекст принятых решений. В случае арбитражных судов, обязательство, которое привлекло к судебному спору, происходило из договора между двумя ООО, который носил предпринимательский характер. Соответственно, в таких условиях, даже если требования предъявляются к физическому лицу, спор явно связан с экономической и предпринимательской деятельностью.

Московские суды общей юрисдикции рассматривали спор, который был основан на договоре между ООО и физическим лицом-потребителем.

Поэтому, полагаем, вопрос о подведомственности определяется именно правовой природой обязательства, которое стало основанием для субсидиарной ответственности.

Данный вывод соотносится с положениями самой рассматриваемой нормы, которая указывает, что «факт исключения компании из реестра означает отказ основного должника (т.е. Общества) от исполнения своих обязательств». Поскольку основное обязанное лицо свои обязательства не исполнило, «включается» субсидиарная ответственность других лиц, к которым нужно предъявить судебные иски в общем порядке, установленном процессуальным законодательством (в зависимости от субъекта и/или особенностей правоотношений). Соответственно, если субсидиарная ответственность возникла, например, в результате неисполнения ООО договоров:

с физическим лицом – дело будут рассматривать суды общей юрисдикции;

с юридическим лицом или ИП – арбитражные суды.

Требования каждого из кредиторов к одному или нескольким контролирующим лицам «брошенного» ООО, которые предъявлены на основании п. 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО», носят самостоятельный характер и будут рассматриваться в отдельных судебных производствах, с возложением на каждого кредитора обязанности по доказыванию вины субсидиарных ответчиков. Точно так же, как каждое обязательство к основному должнику рассматривается в отдельном производстве, только если нет оснований для объединения дел. Вероятно, право рассматривать подобные дела сохранится у обеих юрисдикции в зависимости от обстоятельств. Однако более четкое разграничение покажет дальнейшая судебная практика.

Резюмируем:

Пункт 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО» принимает активные попытки «начать работать». Однако пока вопросов больше, чем ответов. Основной из них:
— как кредитору найти действительно виновное в неисполнении обязательства лицо и/или доказать статус фактических управленцев у неких субъектов в отношении организации, которая исключена из реестра. Сбор доказательств здесь пока представляется героическим подвигом с иллюзорным результатом.

С учетом озвученных сомнений наиболее реалистичным вариантом остается предъявление требований последним указанным в ЕГРЮЛ лицам в надежде, что под угрозой личных имущественных потерь они укажут на реальных собственников компании. Наиболее результативный вариант, как показывает практика, — при совпадении участника и директора исключенного должника.

При этом в зависимости от правовой природы неисполненного обязательства спор о привлечении к ответственности может быть рассмотрен как судами общей юрисдикцией, так и арбитражными судами. Однако, более четкое понимание будет только после того, как на эту тему выскажется Верховный суд РФ.

Очевидно одно — просто так бросить компанию уже не получится, даже без банкротства это может привести к имущественной ответственности контролирующих лиц. Выйти из убыточного бизнеса стало еще сложнее.

1. ст. 21.1. ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»

2. См. Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 30 января 2018 г. по делу №33-3879/2018

3. Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 февраля 2018 г. №17АП-19682/17

В 2019 система привлечения к субсидиарной ответственности будет модернизирована

Банкротство организаций – сложный и длительный процесс, при котором возникают самые разные нюансы. Часто вернуть долги большому количеству кредиторов невозможно без привлечения к субсидиарной ответственности. В 2019 году эта система подвергнется серьёзным изменениям.

Судебной системе придется балансировать между эффективностью и этическими нормами. Сейчас к субсидиарной ответственности можно привлекать лиц даже по косвенным доказательствам. Но суды уже признают, что несправедливо накладывать субсидиарную ответственность на добросовестных и честных менеджеров, если будет доказано, что они применяют все возможные методы, чтобы вывести компанию из сложной ситуации.

Субсидиарная ответственность: как найти баланс

В 2018 году Верховный суд реализовывал то, что указал в постановлении Пленума № 53. Постановление касалось привлечения менеджеров и реальных владельцев компании к субсидиарной ответственности. Главным приоритетом был поиск реальных владельцев обанкротившегося бизнеса, а не его наемных менеджеров.

Так, рассматривая дело № А33-1677/2013 Верховный суд пояснил, что необходимо брать во внимание все косвенные признаки, которые помогут доказать, что реальный теневой собственник мог сам привести компанию к банкротству, действуя вразрез с интересами компании. Такие выводы можно сделать на основе анализа документов и движений по счетам, выгодным не компании, а её реальному владельцу. В этом случае нужно привлекать к субсидиарной ответственности именно владельца бизнеса, который может нигде не фигурировать документально. В этом случае за долги и банкротство компании ответят те, кто имеет к этому отношение, а не простые директора.

Решение ВС: нельзя не привлекать к ответственности бывшего директора фирмы только по той причине, что он управлял компанией-должником до того, как в фирме начались финансовые проблемы.

В частности, рассматривая дело № А12-18544/2015 экономколлегия дала разъяснения, что именно необходимо учитывать суду. В том случае, если менеджер компании-должника докажет, что добросовестно пытался преодолеть финансовые сложности в адекватный срок, реализуя установленный план, и его действия подтвердят это, руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности.

Так, в марте прошлого года бывший директор обанкротившегося завода обвинялся в том, что он вовремя не написал заявление о банкротстве. Экономическая коллегия решила, что в данном случае нужно понять были ли у директора причины считать, что свои денежные проблемы компания сможет решить к определённому времени. Если глава фирмы докажет, что сделал всё возможное для преодоления денежных проблем, то он частично или полностью освободится от субсидиарной ответственности.

Решение ВС: если глава компании был уверен, что его организация сможет преодолеть финансовые трудности точно в срок и создал всё необходимые для этого условия, то он может избежать ответственности.

Верховный суд пояснил, что подать заявление о банкротстве в суд должен директор компании, если он понял, что дальнейшая работа невозможна без негативных последствий для организации, в том числе, если фирма не может вносить платежи по кредитам.

Принимая решение о банкротстве, суд должен оценить сферу деятельности фирмы, общую экономическую ситуацию и принять во внимания, что сложности могут быть временными и устранимыми. Данный подход с высокой вероятностью поможет улучшить показатели по привлечению к субсидиарной ответственности. Важно выявлять реальных лиц, причинивших вред компании, а не номинальный менеджмент, стремящийся к «спасению утопающего».

Источники

1. 
   Бастрыкин, А.И. Актуальные проблемы теории государства и права. Учебное пособие / А.И. Бастрыкин. — М.: Юнити-Дана, 2014. — 237 c.
2. 
   Новиков, В. К. Организационно-правовые основы информационной безопасности (защиты информации). Юридическая ответственность за правонарушения. Учебное пособие / В.К. Новиков. — М.: Горячая линия — Телеком, 2015. — 178 c.
3. 
   Ведихин, А. Forex от первого лица. Валютные рынки для начинающих и профессионалов / А. Ведихин. — М.: Омега-Л, 2005. — 428 c.
4. Петражицкий, Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности; СПб: Лань, 2013. — 608 c.
5. Корпоративное право. Актуальные проблемы. — М.: Инфотропик Медиа, 2015. — 242 c.